Ch. 1, The First 48 от H. Jekyll

***********************************

Это - не столько эротическая история, сколько рассказ о последствиях супружеской измены в одной общине. Люди страдают, эмоционально и физически. Чтобы вы знали, за одним исключением (гл. 5), секса здесь мало. У меня сложилась репутация автора, который в своих рассказах о предательстве склоняется к примирению. Если вы опасаетесь, что это может предрешить финал, то просто идите мимо. Мое мнение? Этот рассказ сложнее, чем просто BTB или RAAC. Посмотрим, что вы решите о нем.

Комментарии я приветствую и придерживаюсь политики не удалять ни одного из них, даже тех анонимов, что просто бросаются оскорблениями. Если вы оставите комментарий, используя свой аккаунт на Literotica, будь то критика или нет, обещаю ответить лично - и без оскорблений.

Если вас случайно зовут «Джордж Матис», то заранее приношу свои извинения. Я выбрал это имя для урода более-менее случайно.

ГЛАВА 1: Первые сорок восемь часов

За восемь ночей до их ссоры Джон и Лора Рейнольдс занимались сексом.

Джон разглядывал обнаженную Лору, свою хорошенькую жену, чье тело он любит, потому что это - тело прекрасной женщины, и потому, что оно принадлежит Лоре. Не сладострастное, но пропорциональное и мягкое. Ее животик после рождения близнецов так полностью и не уменьшился, а потому был мягко округлым, совсем чуть-чуть, и поэтому – как считал Джон - идеальным. Ее грудь - ни большая, ни маленькая, но в принципе (опять же, как считает он) идеальная, на молочной коже виднеются нежно-голубые вены, а соски чувствительны к прикосновениям пальцев или языка.

Но ночная любовь была такой, какой стала часто в последнее время, если вообще случалась: прохладной. Поцелуи, раздевание, ласки, поглаживания. «Почему бы тебе просто не войти в меня, милый?»

Джон прекратил то, что собирался сделать дальше и что включало его рот. Только не опять. Значит, я больше не смогу почувствовать твой запах? Больше не смогу чувствовать твой вкус? Лора ввела его в себя, и они сделали это, а кончив, он понял - в который раз - что она не кончила. Наряду с отсутствием всего остального в ее горле не было того маленького спазма, что случался в тот момент, когда она начинала кончать - такая же неотъемлемая часть Лоры, как и ее отпечатки пальцев. Все было совсем не так, как раньше, когда они целую вечность играли с телами друг друга и Лора могла громко выть.

Была та памятная ночь, когда она так громко закричала, что он слегка забеспокоился, не разбудит ли она детей, но не настолько, чтобы пожелать, чтобы она замолчала. Это было тогда. Сейчас все было так. Они находились в одной спальне, на одной кровати, и это были все те же они, но все было иначе. В четверг Лора выглядела вполне довольной, продолжала его целовать и говорить: «Я люблю тебя, милый», но секс... ну, это мог понять любой. С момента их предыдущего занятия любовью прошло уже больше недели, с учетом двух отказов. А на следующий день начались месячные.

Джон планировал попробовать заняться сексом в следующий четверг вечером. Бывали и более длительные заминки. Он не помнил, когда именно начался этот новый режим, но Лора явно хотела заниматься сексом реже и скоротечнее.

Однако в четверг. Он подумал: может быть, сегодня вечером.

***

Возможно, вам известны такие семьи. Пара из среднего класса, продвигающаяся по карьерной лестнице, с множеством друзей и занятий. Пара живет вместе восемь лет, два - в колледже, шесть – в браке. Двое детей, близнецы, только начали ходить в детский сад. Все хорошо, прекрасно, замечательно. Оба работают. Он присоединился к ее церкви, когда они встречались. Она была верующей. Он - то был, то не был, но из-за нее отдался церкви всем сердцем. Это, вероятно, даже улучшило их сексуальную жизнь, потому что, согласно их церкви, так задумал Бог и сказал, что это очень хорошо.

Что ж. Может быть, это имело для них значение, а может, и нет, но отнюдь не вредило. Кто знает? Для Джона Лора является всем тем, что так банально называют по-разному: его родственной душой, спутницей жизни, любовью всей его жизни. Его сексуальным наслаждением. И они были счастливы.

Если секс и ослаб, то это его беспокоило, но не настолько, чтобы обеспокоиться по-настоящему. До четверга, то есть. Если считать вместе с четвергом, то это продлилось не сорок восемь часов, а скорее трое суток.

***

Четверг, 15:35

- Милый, кликни на мои сообщения. Там - подарки, что я нашла для детей.

Те предназначались им на день рождения. Лора была с детьми в гостиной, а Джон - за письменным столом в спальне, где мог просмотреть фотографии без того, чтобы дети потребовали показать телефон им.

— Конечно.

«Милый» достал телефон Лоры из ее сумочки на кровати, зашел в раздел СМС и нажал на ссылку. Там были игрушки. Детям они явно понравятся. Динозавр Кайла был зеленым, а единорог Кайлы - розовым. Но в самом низу экрана было СМС от Джорджа Матиса. Это было любопытно, поэтому Джон кликнул на него, и это изменило его жизнь.

Оно пришло этим утром:

1 завтра, твой дом!

Завтра? Джордж? Что? Это СМС было последним из целой череды. СМС от Лоры, отправленное несколькими часами ранее:

Завтра в 1? У меня дома.

От Джорджа, вчера:

Пятница?

К этому моменту Джона начало трясти.

Он убедился, что Лора пока не собирается зайти к нему, и вернулся к череде сообщений. Это не могло быть тем, чем кажется, но было им. Примерно за неделю до этого, среди других перечней предполагаемых дат и мест, Джордж написал решающую фразу:

Готовься быть выебанной! - и Джону не нужно было читать дальше.

Положив телефон, он посмотрел в окно и попытался сдержать дыхание. Он забыл постоянно проверять, нет ли Лоры.

Сообщений было еще много, очень много, СМС приходили каждый день или два, и все только за последний месяц. У них - роман. У Лоры? С ним? С ним?! Все что раньше - было удалено. Джон знал это, потому что тщательно проверил. Что там было? Они назначали встречи в доме Джона и Лоры, в доме Джорджа, в отеле. Договаривались о времени и месте, учитывая график работы каждого и жены Джорджа Марджери, время забора детей. Пикантных моментов было не слишком много, но достаточно.

«Хочу твой рот» - от Джорджа и «Выдою тебя досуха!» - от Лоры.

Джон снова вспомнил, что Лора - поблизости. Да, его беспокоит то, что она застукает его, читающим о ее любовных свиданиях. Господи, как все запущено! Он вышел из переписки, прокрутил папку «СМС» до самого верха и закрыл ее.

Его затошнило, он сходил в ванную, но его не вырвало, и он вернулся на кровать.

В голову пришла идея проверить журнал телефонных звонков Лоры. Там их было большое количество. Джон даже не пытался просуммировать, сколькие шли к Джорджу и от него, начиная с... – о, Боже! – с сентября. Сейчас - начало марта. Подсчитать легко. Полгода. Гребаные полгода. Действительно, «гребаные»!

Когда все стало ясно, Джон сел на кровать, свесив голову, и уставился на ковер. Лора? Полгода предательства? Лора? Как ты могла так поступить? Но нет! Конечно, нет! Только не Лора. Конечно, нет. Конечно, она этого не делала! Это - розыгрыш. Естественно! Ха-ха! Она его разыграла, а он купился! Но он знал, что это - не розыгрыш. Джон прокрутил страницу до самого последнего звонка - от Лоры ее матери - и закрыл приложение.

Он хотел остановиться, но всегда есть что-то еще. Проверить голосовую почту Лоры! Там - не одно и не два, а целых три откровенных сообщения от Джорджа, которые Лора сохранила, должно быть потому, что они были такими волнующими. Можно перечислить их по темам: что он сделает с ее жопой (отсодомирует ее), что заставит ее делать ртом (отсосать ему) и, наконец, что они сделают вместе - пообедают в «Mirabile Dictu» после хорошей сессии в постели, чтобы нагулять аппетит. Какое там число, когда они провели вместе весь вечер? Это было, когда я ездил в Чикаго в феврале. Для меня встреча была дерьмовой, но она получила от этого отличный ужин и трах.

Джон помнил, как позже тем же вечером она ему позвонила и сказала, насколько сильно по нему скучает. Так она говорила.

***

Четверг, 16:52

Джон больше ничем не занимался, пока в комнату не вошла Лора, чтобы спросить об игрушках.

— О. Да. Кажется, они замечательные. Почему бы тебе их не заказать?

Он вернул телефон, стараясь не прикасаться к ней.

— С тобой все в порядке? Неважно выглядишь.

— Голова немного болит. Я принял «Экседрин».

— О, бедный малыш. Вот. Давай я помассирую тебе голову. Ты же знаешь, это помогает.

В конце концов, он позволил ей это сделать. Она стояла перед ним, ее груди почти касались его головы, она запускала руки в его волосы, массировала ему голову, используя свои ногти, и мягко тянула его за волосы. Если бы он не чувствовал, что его миру приходит конец, и что он больше не хочет, чтобы она к нему прикасалась, и если бы у него и впрямь болела голова, это было бы потрясающе. Но болела не голова. Это были его живот и грудь, и странные ощущения пустоты и чего-то, бурлящего в них. Через некоторое время он поблагодарил ее, и они отправились в гостиную, чтобы вместе с детьми посмотреть что-нибудь по каналу Disney+.

Что Джону действительно хотелось посмотреть, так это шпионское программное обеспечение. За полчаса он превратился из парня, ни разу за все время их отношений не задумывавшегося о том, что его жена может делать что-либо подобное, в решительного следователя, выискивающего доказательства того, что она это делала и продолжает делать.

Найти шпионские программы в Интернете достаточно просто. Там есть самые разные штуки, достаточно маленькие или замаскированные, чтобы незаметно выполнять свою работу - гарантировать, что ваши дети в безопасности, или застукать вашу вторую половинку с другим. Пока они смотрели какую-то детскую передачу, он, сидя как можно дальше от Лоры, искал в своем телефоне и нашел местный магазин техники, в котором устройства есть в наличии. Позвонил туда из ванной и договорился, что утром заберет камеру-шпион. Решил опробовать ее, прежде чем покупать что-либо еще. Камера спрячется в настольной лампе. Ту он поставит на стол напротив кровати, и задолго до появления Лоры и Джорджа она будет готова к работе. Она сможет записывать все, что они будут делать, постоянно или включаясь по звуку, и сохранять видео приличного качества на карту microSD или в облако. Или и туда, и сюда. Он даже может смотреть это в реальном времени, хотя не думал, что выдержит такое.

Джон, конечно, не может сейчас даже пытаться заняться сексом - не так ли? - а если по какой-то богом забытой причине Лора сама захочет его инициировать, он откажется, взяв за оправдание старую отговорку домохозяек о том, что болит голова.

Пока же ему нужно просто быть любезным. Ему требуется пережить ужин и о чем-то говорить с детьми. Он должен лечь с Лорой в постель. Под одно с ней одеяло. Должен поцеловать ее на ночь. Есть такая цитата времен сухого закона: «Губы, прикоснувшиеся к спиртному, никогда не прикоснутся к моим». Губы Лоры часто касались члена Джорджа, и в этот вечер они коснутся губ Джона. Ему придется вытерпеть целый набор интимных действий, в то время как он живет как пустой человек. Что ж, она притворялась как минимум полгода. А он, пожалуй, сможет притворяться хотя бы день.

На следующий день Джон получил неопровержимое доказательство - из их собственной постели, в их собственном доме.

***

Пятница, 19:15

- Ты - гребаная шлюха и потаскуха!

— Нет, я - не шлюха! Я никогда раньше не делала ничего подобного! Я - хорошая жена, которая просто совершила ошибку.

Поразмысли немного. Она ждет какого-то ответа, признания, что все не так плохо, как есть на самом деле, что она не настолько плоха, как на самом деле. Что ж, отбрось оскорбления. Сбавь резкость в голосе. Не возражай, а говори спокойно. Держи себя в руках, мать твою! Все в порядке. Просто держи себя в руках. Я смогу. Сделай глубокий вдох. Я знаю, что она - шлюха, или потаскуха, или еще кто. И я ношу рога. Просто отбрось свое к этому отношение и выложи все спокойно. Я смогу это сделать.

— Нет, - он вздохнул. Пришло время это сказать, - ты - плохая жена. - Еще один вдох. - И это могло бы быть «ошибкой», если б ты однажды сорвалась, но поклялась себе никогда не повторять и не повторяла. С этим бы я смог смириться.

— Милый, нет.

— Не надо говорить мне «милый»! - Нет. Попробуй еще раз. Контролируй себя! - Не называй меня «милым». Ты потеряла право так меня называть, так что, зови просто по имени. Ты решила ебаться с другим мужчиной, - он сделал ударение на слове «ебаться», - с Джорджем Матисом. Неоднократно.

— Нет.

— По крайней мере, признай это.

— Не надо!

— Еще и еще раз.

— Пожалуйста.

— Еще и еще раз снова. Просто признай это, и мы сможем продолжить разговор. В противном случае, давай прекратим.

— Пожалуйста, хватит.

— С ним, а не со мной.

Они были все в той же спальне, в том же мирном месте, святилище с приглушенным светом, предназначенном для близости, а не для ссор. У него есть доказательства, что она пользовалась им для близости не с тем мужчиной, поэтому они и ссорятся.

— Пожалуйста, милый. Пожалуйста. Я люблю тебя. Разве ты не можешь позволить мне загладить свою вину? Пожалуйста, дай мне еще один шанс.

— А сколько шансов было у тебя с ним? Сотня? Сотни? Больше шансов нет. Ты использовала их все.

Это было началом конца, или концом начала, или еще чем-нибудь столь же ужасным, и это случилось во время открытого конфликта, после того как он просмотрел видеозапись тем днем, смотрел его, сидя в мастерской перед крошечным экраном, плача и не зная, что делать дальше, стуча кулаком по верстаку с такой силой, что Лора вышла спросить, все ли в порядке.

— Да. Просто уронил банку с краской.

Ему удавалось держать себя в руках, пока не легли спать дети. Это не вся картина, но суть вы уловили. Все было очень, очень плохо, и дальше будет лишь хуже.

***

Какие чувства испытывал Джон? Спустя несколько недель он рассказывал о них своему психотерапевту. Та его спросила:

— Я бы хотела узнать больше о ваших чувствах к жене.

Он не лежал на кушетке, а сидел на деревянном стуле с мягкой обивкой, а врач сидела напротив на таком же стуле за журнальным столиком. Была и кушетка, но она почти не использовалась. В основном она говорила клиентам - или пациентам? - что стоит здесь, если вдруг им понадобится. Все сделано из темного дерева. В помещении есть несколько больших растений в горшках, несколько неброских картин, качественные деревянные панели и красивые книжные полки. Обстановка несколько старомодная, призванная внушать чувство утешения, а Джону требовалось все утешение, которое он мог получить. Если бы не большой письменный стол и компьютер врача, это могла бы быть гостиная.

— Шутите? Думаете, я чувствую себя не так, как любой другой кук?

— Кук?

— Так назвал меня бывший друг. Некоторые другие при виде меня издают тихие звуки, как петушки. Думают, что ведут себя чертовски мило, а мне хочется всех их пристрелить. Но если уж и мой бывший друг назвал меня куколдом, думаю, мне придется с этим смириться.

— Давайте просто назовем вас мужем, которому пришлось столкнуться с неверностью. Ладно? Ладно. А теперь давайте попробуем так. Что вы чувствовали по отношению к Лоре, когда впервые узнали об измене?

Он знал, что чувствовал, но не знал, как это выразить. Это слишком грубо, чтобы выразить словами. Он ее даже не ненавидел и не презирал. Все гораздо глубже.

— Хочу сказать, - связал он воедино несколько слов, - она забрала у меня весь мир. - Он вздохнул. - В двух словах? Я хотел сделать ей больно.

— Имеете в виду физическую боль? Избить ее или, может, еще хуже? Убить?

— Нет. Убивать ее я и не думал. Никогда. Не хотел, чтобы она умерла. Как и большинство ку... мужей. А идея избить ее? Да. Такая мысль у меня бывала. Очень часто. Однажды я едва не огрел ее, очень сильно, кулаками, но что-то меня остановило.

— И что же это был за момент?

Это было сразу после того, как он ей сказал, что все знает, и показал несколько кадров из видео. Они поспорили об этом. Спорили! Он думал, что видео – беспроигрышный вариант, но она решила сопротивляться. Да о чем тут спорить? На видео Лора и Джордж целуются, раздеваются, играют с телами друг друга, она сосет ему, он лижет ей, и они заканчивают соитием. Все же бесспорно. Видео - прямо перед глазами Джона. Как будто оно прокручивается в данный момент. Лора на видео кончает. Это очевидно, и кончает довольно громко, а в горле у нее что-то щелкает.

Джон не мог этого не заметить. За все эти годы он слышал такое сотни раз. Джордж, очевидно, тоже.

Джон был в ярости, что она вообще затеяла этот спор.

— Она не имела права, черт возьми!

В конце концов, она намекнула, что проблема - в нем, а не в ней.

— Сказала, что если бы не мое хрупкое мужское самолюбие, мы смогли бы это преодолеть. Пройти через это! О, Боже, я хотел ее убить.

— Убить ее?

— Да. Я сказал «убить». На самом деле о смерти я не думал, но хотел ее избить. Не знаю, чем бы все закончилось, если б я начал ее бить. Господи!

— И что же вас остановило?

— Не знаю. Что-то. Может быть, моя часть кука

— Джон...

— Простите. Мне показалось забавным это сказать. Думаю, это не так. Как бы то ни было, я не знаю, почему не сделал этого. Вместо этого я резко ответил насчет самолюбия.

— Каким образом?

— Сказал, что она знает, насколько оно хрупкое, и что нельзя ебаться с хрупкими вещами. Простите за слово. Я сказал «ебаться», потому что здесь - игра слов. Потом заговорил о бокалах для вина. Не знаю точно, почему. Сказал, что каждый может случайно опрокинуть бокал с вином, и так делает большинство людей, но вы же не швыряете их через всю комнату. К тому времени как я закончил, мне удалось побороть желание ее ударить. Не знаю, помогло ли это ей лучше понять меня.

— Аналогия с бокалом вина мне нравится.

— Спасибо. Пользуйтесь на здоровье. В любом случае, вернемся к моему ответу. В основном, я хотел, чтобы ей было больно эмоционально.

— В смысле?

Вздох.

Все еще трудно подобрать слова, даже когда тема сузилась. Он хотел, чтобы она стала одинокой, печальной. Более чем грустной. Депрессивной. Джон подумал еще немного. Врач была терпелива. Наконец:

— Я хотел, чтобы она почувствовала безнадегу. Вот чего я хотел для нее. Отсутствие надежды! - Он был счастлив, что нашел подходящее слово. - Безнадега! Что это - конец ее мира. Хотел желания ею покончить с собой.

— Это похоже на то, что пережили вы?

— Да. Да! Именно так. Только еще хуже.

— Умереть?

— Нет. Не умереть. Об этом я уже говорил. Но желания покончить с собой? Да. Я хотел, чтобы ей пришлось жить с этим чувством.

— Джон, если вы когда-нибудь почувствуете, что хотите себе навредить, сразу же позвоните мне. Или наберите 9-1-1.

— Не в этом дело. Только не я. У меня есть дети. Они важнее меня.

***

Чем закончилась та первая ночь? Джон выгнал Лору из дома после их столкновения. Она ушла с сумкой на ночь и больше ни с чем. Оставила себе обручальное и венчальное кольца, хотя он потребовал их вернуть. На этом все и закончилось. Затем последовал период, полный телефонных звонков и бесед. Позже будет еще много пустого времени.

***

Пятница, 9:47 вечера

Первый звонок был от Лоры Джону. Разговор был коротким.

— Не звони мне больше, чертова шлюха!

Он повесил трубку и заблокировал ее номер. Почти сразу же ему позвонили с номера тещи. Это опять была Лора.

— Джон. Пожалуйста, давай поговорим. Пожалуйста!

— Иди в жопу! Если еще раз позвонишь с этого номера, я его тоже заблокирую!

***

Пятница, 9:53 вечера

Лора поступила так, как поступили бы вы, будь вы женщиной: позвонила своей лучшей подруге, Стейси Абрамсон, которая была дома, читала в постели, в то время как ее муж слушал классический рок и играл в видеоигры в комнате. Лучшая подруга для того и нужна, чтобы с ней поговорить, когда тебе плохо и требуется плечо и совет. Стейси с самого начала поняла, что возникла проблема.

— Что случилось, Лора? - спросила она. - У тебя ужасный голос.

Сможет ли она заставить себя сказать лучшей подруге, что у нее роман и что ее разоблачили? А как насчет того, чтобы сказать, что она поссорилась с Джоном и находится в доме матери? Лора попробовала. Стейси поинтересовалась, не ушла ли она как-то от этого ублюдка, но когда Лора ответила:

— Нет. Не то чтобы...

Стейси обдумала ее слова и соединила их со своими знаниями о том, что Джон - не ублюдок, чтобы сделать правильный вывод.

— Он тебя выгнал?

— Это сложно.

Конечно. «Сложно». Как после этого Стейси могла не докопаться до информации о том, почему ее выгнал Джон, а когда Лора очень надолго замолчала, она догадалась и об этом. Это превратилось в маленькую игру в кошки-мышки: выуживать из Лоры информацию по крупицам и заполнять пробелы догадками.

— Из-за другого мужчины, не так ли? - Лора ответила лишь «да», едва ли она вообще была в состоянии сказать больше, и за пару минут это стоило ей дружбы. Стейси слышала, как Лора всхлипывает в трубку, но не обращала на это внимания. - Ты изменила? Ты?! Джону?! Только не Джону! О, Господи, Лора!

Джон нравится людям больше, чем мог себе представить.

— Я знаю. Знаю. Я влипла, и не знаю, что делать.

В данный момент Лора не стала говорить Стейси, с кем изменяла. Тишина стала оглушительной, как говорится, вытеснив все, пока ее не прервала Стейси:

— Позволь мне сделать дикое предположение: Джордж Матис.

— Стейси! Хорош. Пожалуйста. Как ты догадалась?

— У меня есть глаза. Если и мог быть кто-либо, то это - он.

Потом.

— Так, вот что случилось.

— Никому не говори. Пожалуйста.

— Я не стукачка. Но если это удалось выяснить мне, как думаешь, большие проблемы будут с этим у остальных девочек? А Мардж! Как мне скрыть это от нее? И почему вообще ты это сделала?

Снова молчание, но наконец:

— Все сложно.

— Не можешь сказать?

— Все сложно!

— И как давно?

Мертвая тишина. Прогулка по кладбищу.

— Как давно, Лора?

— Довольно давно.

— Лора! Мне кажется, я тебя не узнаю.

— Пожалуйста, Стейси. Я не знаю, что мне делать.

— Ну, могла бы начать с того, чтобы встать на колени и умолять Джона принять тебя обратно! Но... изменить Джону? Как ты могла?! О, Господи! И еще ты могла бы серьезно помолиться.

Лучшие подруги для того и существуют, чтобы глубоко ранить, а потом и вовсе отрезать, когда наступает решающий момент.

И теперь все это будет распространяться.

***

Пятница, 10:48 вечера

Было уже так поздно, что Джон подумал, что следующий звонок - опять от Лоры.

— Я же просил тебя не...

— Это не Лора. Это я.

— О. Майра. - Он успокоился. - Чего ты хочешь?

— Лора остановилась у меня.

— Я так и думал.

— Мне нужна информация. Я ничего не понимаю.

— О? Она не сказала тебе, почему - здесь?

— Никаких подробностей, которые, как я понимаю, мне пока не нужны. Сказала, что была ссора, что в этом ее вина, и что вы оба решили, что ей следует уйти на некоторое время.

— Отчасти это правда. Виновата она. Эта часть верна. Но нет, мы ничего не «решали». Я ее выгнал.

— Оу... Ну... О... Понятно. Понятно. Как долго ей придется отсутствовать?

— Постоянно.

— О! Ну, Джон, ты же знаешь, я тебя люблю. Но она - моя дочь, и я должна ее поддерживать.

— Понимаю, Майра.

— Я знаю, что ты не хочешь ее видеть, но думаю, тебе придется поговорить с ней о практических вещах. О том, что связано с разделением.

— Может быть. Но не сейчас.

***

Суббота, 9:37 утра

Пока Джон пытался успокоить близнецов, зазвонил телефон. Они постоянно спрашивали: «Где мама?», а он все пытался откупиться от них телевизором. Он убавил громкость и отнес телефон на кухню, где было лучше слышно, и где, он знал, дети ничего не услышат.

— Понимаю, что тяжело, Джон, но мне нужно что-то знать. Можешь мне все рассказать? О том, как это случилось?

Майра звонила из ванной, потому что не хотела, чтобы слышала Лора, и голоса с обеих сторон отдавались эхом.

— Спроси ее. Она ведь знает, не так ли?

— Она не хочет говорить об этом.

— Даже с собственной матерью?

— Может быть, в особенности со мной. Она сразу начинает плакать. И... заходится рыданиями.

— Что ж. Значит, нас двое.

Она услышала, как он вздохнул, и лишь понадеялась, что не заставила его заплакать.

— Прости, Джон. Мне это исключительно неприятно, но я предполагаю, что это - другой мужчина. Мне нужно знать, чтобы понять, как помочь. Например, ты не будешь против встреч с психологом? С нейтральным человеком, с которым бы ты мог поговорить?

— Это ее идея?

— Нет, моя. Но думаю, она бы согласилась. Я знаю, она хотела поговорить с тобой. Но я также знаю, что ты к разговору с ней не готов.

— Нет, не готов.

На мгновение оба замолчали. Затем, поскольку не хотел оставлять ее в полном неведении, он дал ей набросок. Это - роман. Не просто интрижка. Он собирается подавать на развод. Джон не стал рассказывать Майре подробности, которые нарыл, потому что «те - порнографические». Его слова. Но сказал, что все они давно знают этого мужчину и его семью.

— Они ходят в нашу церковь.

— Тогда я тоже должна их знать.

— Да. Ты знаешь, - называть имени он не стал.

— Прости. Я постараюсь больше не копать. Это - дело для брачного психолога.

— Ты заговорила об этом, но я уже все решил.

— Психолог сможет помочь тебе четко разобраться во всем, когда будешь принимать окончательное решение. Здесь все зависит от тебя. Как бы то ни было, судья может потребовать, чтобы вы оба с ним встретились.

— Ты знаешь все это... откуда?

— Мы с Эймосом никогда никому не говорили.

Майра не знала, стоит ли ей рассказывать ему, но знать что-либо - лучше, чем не знать. Майра прислушалась, нет ли поблизости Лоры, и продолжила:

— Много лет назад, когда Лора была маленькой, у нас был тяжелый период... возможно, он не так уж сильно отличался от того, через что проходите вы оба.

— О? Значит, это наследственное?

— Джон!

— Прости, Майра. Я приношу извинения. Мне и впрямь жаль. Можешь считать, что я не очень хорошо справляюсь с ситуацией.

— Просто чтобы ты знал, в нашем случае это была не я.

— О. - Пауза. – Еще раз прости. Значит, изменил Эймос.

— С как бы подругой. Я собиралась с ним развестись.

— Вы всегда казались такими... хорошими вместе.

— Так и есть. После этого брак у нас стал хорошим.

Эймос разбил ей сердце, но она хотела его простить, и психолог помогла ей найти путь к этому. Помогло и то, что Эймос был таким жалким и так хотел сделать все что в его силах, чтобы загладить свою вину и попытаться ее вернуть. В какой-то момент Майра даже подумала, что он похож на маленького щенка. Забудь. Так или иначе, она его простила. Но простить не значит забыть. Да. Прошло около двух лет, прежде чем она смогла, как сказала Джону, вздохнув и используя старомодную фразу:

— Прежде чем я смогла полностью отдать себя ему снова.

— Мне очень жаль. И я ценю то, что ты мне рассказала. Я подумаю о психологе. И, наверное, нам с Лорой действительно стоит поговорить.

***

Суббота, 6:56 вечера

Говорить с тещей легко. Говорить с женой? Господи Боже!

Они встретились в старой кофейне - сохранившемся реликте, где они впервые обедали еще в колледже, когда встречались, и потом, после свадьбы, еще неоднократно. Оно и тогда было старым: темные дубовые кабинки, красно-белые клетчатые скатерти, латунные вешалки для одежды и ленивые потолочные вентиляторы. Это было своего рода «наше» место, как минимум до того субботнего вечера.

Лора пришла первой и заняла кабинку с видом на тротуар поверх живой изгороди. Хотела увидеть, как идет с парковки Джон, посмотреть, как он выглядит, когда не знает, что она за ним наблюдает. Не выглядит ли он полным ненависти. Нет, он выглядел спокойным, даже безмятежным. Лора не могла знать, как сильно он старается держать себя в руках.

Он вошел и сел. Лора поздоровалась, Джон ей кивнул, и, пока они ждали заказ, Лора спросила:

— Помнишь, как мы пришли сюда впервые?

Джон ответил самым ровным тоном, на который был способен:

— Естественно.

Потом они молчали, пока им не принесли меню.

О чем говорить? Лора хотела попросить прощения и сказать Джону, насколько сильно его любит. Довольно знакомое поведение, прямо из руководства: «Итак, ты попался». Но Джон не хотел ничего подобного. Он сразу же сказал ей, что не будет об этом говорить. Думал, что взорвется, если они это сделают. Он не хотел прикасаться, не хотел сидеть рядом с ней, не ближе, чем нужно, чтобы общаться, не сообщая всем официантам и другим посетителям, о чем они говорят. Не хотелось на нее смотреть. Не хотелось замечать, насколько тщательно она одета и накрашена, и какие на ней духи.

Так ты наряжалась и для него? Не говори этого. Если скажешь, то будет лишь крик, и ты ничего не добьешься.

Это заставило его вспомнить о другом парне и задаться вопросом, занимаются ли они этим до сих пор. Продолжает ли он ее трахать. Я – так точно нет. Если да, то, по его мнению, они должны быть очень осторожны. Джон был уверен, что семья парня ничего не знает, и, хотя он с удовольствием бы его сжег, но пока не мог заставить себя свалить все это на его жену и детей. Он может подождать. Если пойдет по этому пути, у него есть все необходимые доказательства.

В любой войне есть побочный ущерб, и Джон переживал по этому поводу, как и по многим другим. Их с Лорой дети уже страдают без матери. Твои и мои. Мы трахались, или занимались любовью, и тебе, похоже, это нравилось – ты любила это - и мы произвели их на свет, а потом ты сделала то, что сделала. Меня ты предала полностью, но как ты могла поступить так с ними?

***

Пока они ждали разговора, Лора заказала салат «Кобб», а Джон - свои любимые с колледжа блюда: чизбургер, картофель фри и молочный коктейль. Он изо всех сил старался удерживать голос ровным, и едва ли не первыми его словами, после того как он сказал ей, что им следует избегать «этого», были:

— Детям было бы полезно видеть тебя регулярно. Может, заберешь их завтра. Можешь даже оставить их на ночь.

Этого Лора не ожидала. А чего она ожидала? Оскорблений, требований подробностей и еще оскорблений. Может быть, чтобы он при всех накричал на нее. Но не этого. Может, он не столь эмоционален, как я думала. Его глаза должны были предупредить ее об обратном, прежде чем она попыталась немного поторговаться.

— А можно мне вернуться домой? Туда, где я могла бы быть с ними каждый день?

— Нет. Не хочу, чтобы ты была в моем доме.

— Этот дом наш.

На этом их первая встреча и закончилась.

— Никогда не смей приходить в наш дом! - затем он бросил на стол немного денег, чтобы покрыть счет, и вышел. При этом умудрился не накричать.

Лора немного поковырялась в своем салате, потом расплатилась и ушла, вытирая глаза салфеткой.

***

Воскресенье, 9:40 утра

Их посредником, переговорщиком по закулисным каналам стала Майра. Лора не могла звонить Джону и боялась идти в дом. Джон же не хотел приходить к ней. Наконец, она немного рассказала матери о том, что было, - больше, чем поведал Джон, - и спросила, не может ли она поговорить с ним?

Но Майра! Ей хотелось отвесить Лоре пощечину, самой выгнать ее из дома. Моя собственная дочь! Да, роман. Она уже знала об этом, но что настолько долго? С ним? До конца дня она не разговаривала с Лорой.

Бедный Джон, - думала она. - И бедные мои внуки. И остальные бедные дети. И бедная Мардж.

Все они столь невинны, но их миры будут разорваны на части.

Майра пропустила церковь и занялась делами по дому, чтобы занять себя в течение дня и не иметь дела с Лорой, большую часть дня лежавшей на спине на своей кровати, уставившись в потолок. Поздно вечером Майра отправилась в «Крогер», когда увидела на противоположной стороне дороги Мардж и свернула в переулок, чтобы им не пришлось встретиться. Сердце у нее колотилось, дыхание перехватило. Я не могу избегать ее вечно.

Она ушла, ничего не купив, и поехала прямо к дому Джона и Лоры.

***

Воскресенье, 17:12

Майра разговаривала с Джоном в гостиной, на диване перед панорамным окном. Делала это прямо на глазах у Кайлы и Кайла, которые были слишком невинны, чтобы что-либо понять.

Она решала практические вопросы. Их - множество, и все они - сложные, особенно финансовые. Частью знаний бухгалтера являлось то, что делает разводы дорогими. Финансы Джона и Лоры, разумеется, почти все были совместными, включая дом и выплаты по ипотеке. Чековая книжка была у Лоры в сумочке, хотя пользовалась она ею редко. Кредитные карты у них - общие. Что с ними делать? Обе их зарплаты автоматически перечисляются на совместный расчетный счет, а основные периодические счета автоматически списываются.

У них есть совместные сберегательный и инвестиционный счета - паевые фонды и IRA (индивидуальный пенсионный счет). Их медицинская страховка - семейная, оформленная работодателем Лоры. А что - раздельное? Пенсия и социальное обеспечение. У каждого из них есть небольшой индивидуальный расчетный счет для покупки друг другу сюрпризов... или шпионских камер. Что-нибудь еще? На самом деле владельцем машины Джона числится Лора, а ее - он. Там - длинная история.

Близнецы, разумеется, принадлежат им обоим. Что делать с Кайлой и Кайлом, царь Соломон? Ну, люди каждый день портят жизнь своим детям. С чего бы быть иначе? И если Лора собирается уехать - надолго, - есть то, что должно быть у нее с собой. Они должны составить список.

Джон должен обзвонить все вокруг, чтобы найти хорошего адвоката. «Немедленно!» - как говорит парень в телевизионной рекламе. Скоро Майра скажет Лоре то же самое.

Майра вновь упомянула о брачном консультировании. Когда Джон, было, запротестовал, она подняла руку. Стоп.

— Джон, ты думаешь, я пытаюсь заставить вас снова быть вместе. Это не так. Я знаю, что это маловероятно. Не исключено, но... все равно. Это хуже, чем то, через что прошли мы с Эймосом.

По крайней мере, - подумала она, - он - не моя дочь!

— Просто я думаю, что тебе будет полезно поговорить с кем-то посторонним, с тем, кто занимается подобными вещами профессионально. Это может помочь и Лоре, хотя это и не твоя проблема.

— Я сказал, что подумаю над этим. Это все еще в силе.

— И вам обоим нужно еще раз встретиться. Может быть, в присутствии третьего лица. Профессионала. Кого-то, кто сможет проследить за развитием событий.

— Тебя? - Джон все больше поражался своей теще.

— Не меня. Я не беспристрастна. Я слишком сильно склоняюсь на твою сторону.

Уходя, она забрала детей к себе домой, чтобы они могли повидаться с матерью.