Вечером, уже в одиннадцатом часу, мы с мамой собирались ложиться спать. В квартире царила тихая, уставшая, почти сонная атмосфера. Мама, как обычно перед сном, пошла умыться и принять душ, а я лежал на своей кровати, уткнувшись в телефон, пытаясь отвлечься от навязчивых, порочных воспоминаний о прошлой ночи, которые то и дело всплывали яркими картинками.

Неожиданно резко, разрывая тишину, прозвенел дверной звонок. Я вздрогнул, сердце екнуло. Кто мог прийти так поздно? Я подошел к двери и прильнул к глазку. В тусклом, мерцающем свете подъезда толком ничего нельзя было разобрать, лишь смутные силуэты. И тут я услышал знакомый, тонкий и сейчас особенно развязный, добродушный голос тети Светы:

— Катяяя, открывай, это мы-ы! — прокричала она, и по ее голосу было слышно, что она явно немного выпила, была в ударе.

Я, недолго думая, открыл дверь. В квартиру, не спрашивая разрешения, почти ввалились тетя Света и дядя Коля. От них пахло дорогим алкоголем, духами и вечерней прохладой.

Света с ходу, немного пошатываясь, начала снимать туфли на высоком каблуке, прислонившись к стене для равновесия.

— А где мама, Андрюш? — спросила она, ее глаза блестели веселым, нетерпеливым азартом.

— В душе, — ответил я, чувствуя, как учащается пульс и по спине бегут мурашки. — Позвать ее?

Дядя Коля, уже разувшийся, громко, смачно хлопнул меня по плечу, едва не сбив с ног.

— Привет, малОй! — он широко улыбнулся и подмигнул, его дыхание пахло коньяком. — Не-е-ет, зачем отвлекать, пусть подмоется как следует. Будет для нашей общей шалавы небольшой вечерний сюрприз. Нежданчик.

— Эээ... ладно... здрасте, — скромно пробормотал я в ответ, опуская глаза, чувствуя, как нарастает знакомое, сладкое напряжение.

Но тетя Света уже наступала. Она оживилась, ее взгляд стал хищным и игривым одновременно.

— Андрюш, ну ты чего? — она сделала преувеличенно-обиженное лицо. — Забыл, что ли, как я вчера учила тебя правильно здороваться? — Она подошла ко мне вплотную, подтолкнула меня вниз за плечи, заставляя встать на колени прямо в прихожей, и руками приподняла подол своего платья, обнажив длинные стройные ноги и кружевные трусики, почти не скрывающие ее лоно. — Ну! — улыбаясь во всю ширину губ, она кивнула на них. — Давай, поздоровайся как следует. Покажи, что ты запомнил урок.

— Снимать, что ли? — растерялся я, глядя на кружевную ткань, за которой угадывался темный треугольник.

— Конечно, снимай! — рассмеялась Света, и ее смех звонко разнесся по прихожей, смешиваясь с шумом воды из душа. — А как ты собрался мне пизду целовать? Через трусы, что ли? Неудобно как-то.

Я покорно, дрожащими пальцами, приспустил ее трусики вниз по гладким, упругим бедрам. Она помогла мне, слегка приподнявшись на цыпочки, и вот они уже лежали на полу, маленький комочек черного кружева. Я уткнулся лицом в ее промежность, вдыхая сладкий, терпкий, возбуждающий аромат ее сочной, уже влажной киски, и проговорил, целуя нежную кожу где-то между ее половых губ:

— Здравствуйте, тетя Света. Можно вам полизать?

— Какой у меня послушный мальчик, — она с удовольствием потрепала меня по волосам, прижимая мое лицо ближе. — Так... Коля уже в спальню ушел, да? — Она оглянулась на пустой коридор и, оставив трусики лежать на полу, решительно взяла меня за руку. — Маму не будем торопить, пусть моется. Нас и без нее тут хватит. — Она подмигнула, и мы пошли в спальню, оставляя за собой след из разбросанной одежды и нарастающего возбуждения.

В спальне дядя Коля уже снимал джинсы. Увидев нас, он широко, самодовольно улыбнулся, его взгляд скользнул по моей фигуре.

— Первое правило спальни — никаких трусов! — громко провозгласил он, стягивая последние остатки одежды и голым, могущественным усаживаясь на край кровати. Его тело было мощным, покрытым легкими волосами, и расслабленным.

— Раздевайся, шлюшка, — уже более строго, с властной интонацией высказала Света, указывая на меня. — И не забудь поздороваться с моим мужем как следует. Как я тебя учила.

Я быстро, почти торопливо, стянул футболку и шорты вместе с трусами, сбросив все на пол в общую кучу. Секунду я замешкался, стоя перед ними голый, будто проверяя, что именно от меня ждут, чувствуя на себе их оценивающие взгляды. Затем, поняв безмолвный приказ, я опустился на колени у ног дяди Коли. Прямо перед моим лицом болтался его большой, толстый член. Он еще не был полностью возбужден, но даже в таком, спокойном состоянии он казался мне огромным, массивным по сравнению с моим. В голове пронеслись воспоминания о том, как совсем недавно именно этот член растягивал мамины дырочки, а она заходилась в сладких, диких криках... Ох... эти пошлые, грязные мысли о маме заводили меня невероятно сильно, заставляя мой собственный член предательски подрагивать.

Немного поколебавшись, я взял его член в руку, почувствовав его вес, тепло и бархатистую кожу, поднес к своим губам и чмокнул прямо в большую, мягкую головку, ощущая ее солоноватый вкус:

— Здравствуйте, дядя Коля.

— Привет-привет, — он расслабленно улыбнулся и откинулся дальше на кровать, развалившись, как паша. — Сосать-то кто будет? Давай, ротик открывай, работай. Не заставляй себя ждать.

Я послушно залез следом на кровать, устроившись между его мощных ног, и открыл рот, готовясь принять его, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

— Давай, Андрюш, как мама учила, — командовала тетя Света, ее голос звучал властно и ободряюще одновременно. — Сначала хорошенько оближи со всех сторон, потом соси головку и не забывай помогать руками — дрочи и ласкай яица. — Одной рукой она уверенно подталкивала мою голову, насаживая мой ротик на толстый, начинающий набухать член дяди Коли, а в другой держала телефон, снимая все на видео. — Умница! Какая все-таки хорошая у нас сосочка получается! Настоящая природная шлюха!

— Хуесосочка, — с хриплым, довольным смешком парировал дядя Коля, запрокидывая голову на подушку и закрывая глаза от наслаждения.

В этот момент я почувствовал нежные, но уверенные прикосновения к своей попе. Это было и немного щекотно, и невероятно волнительно одновременно. По коже побежали мурашки, а внизу живота закружилось сладкое, тревожное тепло.

— Попку наверх приподними, шлюшка, — мягко, но настойчиво попросила тетя Света, ее голос звучал прямо у моего уха. Я послушно выгнулся, подставляясь ей еще больше, чувствуя, как обнажаюсь перед ней полностью. Она смочила слюной указательный палец и без лишних церемоний, но без резкости, вставила его мне в анальное отверстие. Другие ее пальцы тем временем нежно перебирали и ласкали мои яички, заставляя их подрагивать. Она не торопясь, ритмично двигала пальцем во мне, растягивая и подготавливая, будто открывая какую-то потайную дверцу. — Он очень похож на маму, — задумчиво, почти про себя заметила она, изучая мою реакцию.

— Чем похож? — флегматично поинтересовался дядя Коля, не открывая глаз, наслаждаясь моими ласками. — Таким же природным талантом насасывать хуй? — он рассмеялся своей грубоватой, похабной шутке.

— И это тоже, конечно, — улыбнулась тетя Света, продолжая свои манипуляции, от которых у меня перехватывало дыхание и подкашивались ноги. — Но я сейчас про попу его говорю. Про дырочку.

— Что с ней? — лениво переспросил дядя Коля и потрепал меня за волосы, пока я усердно облизывал его мошонку, стараясь не пропустить ни сантиметра.

— Ну, тебе не видно, конечно, оттуда, — сказала Света, — но, знаешь же, что дети обычно похожи на родителей. Черты лица, телосложение...

— Ну-у...? — все так же непонимающе протянул дядя Коля, явно не видя связи.

— Мне кажется, — тетя Света наклонилась ниже, разглядывая мой зад с профессиональным, почти клиническим интересом, а ее палец внутри меня ускорил движения, растягивая меня еще сильнее, — что если бы я раньше не знала сына нашей общей сучки, я бы смогла узнать его по одной только заднице. Форма... очертания... ну, в общем, вылитая мамина жопа, только в миниатюре. Такие же ямочки по бокам, такая же линия сгиба. И такая же упругая дырочка. Такая же отзывчивая. Генетика, ничего не поделаешь.

Ее слова и ее быстрые, умелые движения внутри меня заставили меня громко, по-шлюшьи простонать, забыв обо всем на свете. Я совсем забыл про член и зажмурился, полностью отдавшись новым, оглушительным ощущениям, которые вытеснили все остальное.

— С чего бы это? — усмехнулся дядя Коля, лениво наблюдая за мной, как я извиваюсь под пальцами его жены. — У Катьки жопа большая, круглая, бабья. А у этого вон какая — мальчиковая, узкая.

— Я тебе потом на видео покажу — сам скажешь, похожи или нет, — уверенно парировала тетя Света. Она резко вынула палец, и пока моя попка не успела еще закрыться после ее движений, она смачно плюнула мне прямо в растянутое, подрагивающее отверстие. — Вместо смазки сойдет! Натуральная, своя. — Она поставила запись на паузу и отбросила телефон на кровать. Облизав три пальца одной руки, она снова развела мои ягодицы в стороны и прошептала уже прямо в ухо, пока ее пальцы другой руки снова нашли цель и погрузились вглубь: — Чтобы не было больно, расслабь попку, Андрюш. Ага, вот так... молодец. Представь, что ты девочка. — Ее пальцы уже были глубоко во мне, она уже ритмично, с хлюпающим звуком трахала меня ими. — Какой хороший, послушный мальчик у нас появился, да, Коль?

— Соска! — хрипло поправил он, слегка постанывая от того, как я старательно обсасывал его член, стараясь заглотить его поглубже. — Сложно назвать его мальчиком после всего этого! Он у нас уже почти девчонка.

— Еще какой мальчик, — настаивала Света, — я вот вижу его член. То есть... — она снова смачно шлепнула меня по заднице, оставляя горячий след, —. ..писю. Пока пися еще не выросла как следует, это еще не член. Вот как вырастет — сразу себе подружку заведешь.

— А пока что побудешь нашей подружкой! — громко рассмеялся дядя Коля. — Давай-ка, залезай сверху! Покажи, на что способен. Садись на мой член своей узенькой попкой.

— Коль, ты уверен? — с легким сомнением в голосе спросила Света, на секунду останавливая свои пальцы внутри меня. — Может, рановато? Он же совсем еще... не разогретый как следует.

Но дядя Коля уже погладил меня по щеке своей большой, теплой рукой, глядя мне прямо в глаза, поймав мой растерянный взгляд.

— Попробуешь сесть на член сам? Пока твоя мама не вышла из душа? Хочешь почувствовать, каково это? — он подмигнул, и в его взгляде читалось и вызов, и азарт, и странное поощрение. — Боишься?

В ответ я, весь пылая от стыда, возбуждения и чего-то еще, какого-то темного, запретного любопытства, что не мог понять, только смущенно кивнул, не в силах вымолвить ни слова, чувствуя, как дрожат мои колени.

— Вот и молодец! Смелый парень! — одобрительно крякнул дядя Коля, его глаза загорелись. — Свет, смажь его получше, для первого раза нужно много смазки! Не жалей. Чтобы нашему новому другу было приятно.

Я уже чувствовал дырочкой прохладные, щедрые потоки геля — пальцы Светы активно работали, смазывая меня снаружи и изнутри, пока она шептала мне на ухо ободряющие, но развратные слова:

— Ничего страшного, просто сядь сверху. Главное — задницу расслабь, и потом само все получится. Ты же хочешь этого, да? Мне твоя мама кое-что рассказывала... о твоих... желаниях. — она мягко, но настойчиво подтолкнула меня вперед, к Коле, направляя мои движения.

Я, пошире расставив ноги для устойчивости, забрался на него сверху, дрожащей рукой взял его огромный, пульсирующий член и приставил толстую, влажную головку к своей растянутой, но все еще тугой дырочке. От прикосновения по спине пробежали мурашки.

— Жопу расслабь, соска, — скомандовал дядя Коля снизу, положив свои сильные руки мне на бедра, готовясь принять мой вес. — Не зажимайся. Представь, что ты садишься на теплый, мягкий стульчик.

Но я почему-то не мог. Не мог заставить мышцы послушаться, расслабить это тугое, сжимающееся от страха колечко. Не мог даже представить, что такой монстр вообще способен войти в меня целиком, не разорвав на части.

Я почувствовал, как сзади ко мне прижалась тетя Света. Она обняла меня за грудь, своей опытной рукой подставила член мужа еще плотнее к моей попке и, мягко, но решительно надавив на мои ягодицы, помогла мне опуститься, направляя каждое движение.

— Оооох... — я выдохнул весь воздух из легких одним долгим, сдавленным стоном. Его член был поистине огромным! Сначала в меня вошла лишь огромная, тугая головка, растягивая меня до непривычных, почти болезненных пределов, а потом, медленно и неумолимо, начало входить все остальное, заполняя и распирая. Это произошло на одном выдохе, и я не мог вдохнуть, пока полностью не опустился задницей на его член, чувствуя, как он заполняет меня целиком, упираясь куда-то глубоко внутрь, в самую сердцевину.

— Как ты? — обеспокоенно спросила тетя Света, не отпуская меня, пока я сидел без движения, шумно и прерывисто дыша, пытаясь привыкнуть к невероятной полноте. — Все нормально? Больно?

— Вроде... вроде нормально, — выдавил я, чувствуя непривычное, распирающую, жгучую наполненность, которая пульсировала внутри меня.

— Я хорошо тебя смазала, — успокоила она, гладя меня по животу, — если не будешь напрягать задницу, то больно и не будет. Твоей маме всегда нравится, и тебе понравится, обязательно. — Она улыбнулась и сзади чмокнула меня в щеку. — Просто расслабь жопку. Представь, что у тебя не жопка, а самая настоящая пизда, и ты принимаешь в нее член. Как мама. Ты же хочешь быть как мама, правда?

Я кивнул, собрался с духом и, оперевшись руками о грудь дяди Коли, медленно привстал, пока член не вышел примерно наполовину, оставляя внутри жгучую, пустующую пустоту. Потом так же медленно, преодолевая легкое жжение и сопротивление мышц, опустился обратно, уже чуть легче, чувствуя, как он скользит по смазанным стенкам.

— Видишь? — ободряюще сказала Света, наблюдая за мной. — Я же хорошо смазала. Сейчас там внутри все окончательно разойдется и смажется, будет уже как по накатанной! Как по маслу.

Я привстал задницей еще раз и медленно опустился обратно, потом еще и еще... Ох! Как же это было... странно... необычно... и одновременно чертовски хорошо. Ощущение полного, плотного заполнения изнутри, каждый сантиметр члена, скользящего во мне, сводило с ума, смешивая боль с нарастающим, незнакомым удовольствием.

— Нравится, соска? — хрипло спросил снизу дядя Коля, его руки лежали на моих бедрах, направляя мои неловкие, робкие движения, помогая мне найти ритм.

— Д-да, — прошептал я, чувствуя, как горит все мое лицо, и стыд, и возбуждение сплелись в один клубок. — Очень.

— Прочувствуй член внутри себя, — тихим, наставляющим голосом сказала тетя Света, обнимая меня сзади и гладя мои руки, грудь, живот, будто закрепляя новые ощущения. — Прочувствуй его на всю длину. Вот так именно ощущают себя все шлюхи, когда их по-настоящему, по-взрослому ебут. Понимаешь? — Одной рукой она дотянулась до моего маленького, но твердо стоящего члена и начала его нежно, почти ласково подрачивать, синхронизируя движения с моими покачиваниями, усиливая наслаждение.

И вот я уже не просто сидел, а сам начал ритмично, все смелее и увереннее прыгать на его члене, и стонал — громко, по-шлюшьи, без всякого стыда, отдаваясь дикому, животному наслаждению. И дядя Коля стонал вместе со мной, низко и хрипло, и мне было дико приятно и даже гордо, что я, такой маленький и неопытный, могу доставить такому большому, сильному мужчине такое очевидное, мощное удовольствие.

— Такая узкая задница! — с наслаждением выдохнул дядя Коля, помогая мне, двигая бедрами навстречу моей попке, вгоняя в себя еще глубже. — Просто огонь! Прямо душит, шлюшка!

Пока я увлеченно насаживался своей тугой дырочкой на его огромный член, в спальню совершенно неслышно, на цыпочках, зашла мама. Она была полностью голая, мокрая от душа, а в руке у нее висели те самые кружевные трусики Светы, оставленные в прихожей. Мама не сразу дала о себе знать; она замерла у порога, и на ее лице читалась сложная смесь эмоций — ей было неловко, почти жутко наблюдать за тем, как ее сына трахают. Не то чтобы это ее расстраивало или огорчало — она ведь была морально готова к этому, даже согласилась. Но сейчас, видя это воочию, ей было просто не по себе от осознания, что это все-таки произошло по-настоящему, что ее мальчик сейчас, с закатанными глазами и открытым ртом, скачет на члене взрослого мужчины.

Мама тихо подошла и присела на край кровати рядом с тетей Светой, приобняла ее за плечи и чмокнула в губы, ища поддержки.

— Ему не больно? — взволнованно, почти шепотом спросила она, глядя на меня полными тревоги глазами, следя за каждым моим движением.

— Тебе не больно, соска? — громко, чтобы было слышно мне, переспросила Света, не прекращая ласкать мой член, ее пальцы скользили по влажной коже.

Вместо ответа я просто замер, мои коленки подкосились и задрожали. Я непроизвольно дернулся на его члене еще пару раз, чувствуя, как нарастает та самая, знакомая теперь уже волна, смывающая все мысли... и кончил прямо в руку тети Светы, громко и сдавленно простонав, мое тело выгнулось дугой.

— Стонет как девочка в свою первую брачную ночь, — с хриплым смешком пошутил дядя Коля, не прекращая двигаться подо мной, продлевая мои конвульсии.

— И кончает от члена в жопе, как заправская шлюха, — улыбнулась Света, с любопытством разглядывая мою сперму на своей ладони. Затем она протянула густо перемазанную руку маме: — Давай, оближи, мамочка! На вкус почти как твоя, только послаще! Молодой нектар.

Пока мама, покорно наклонившись, слизывала с ее руки мою сперму, ее щеки горели румянцем, дядя Коля ловко перевернул меня, подтянул за бедра к себе и резко, почти грубо, снова натянул мою попку на свой толстый, все еще твердый, требовательный член.

— Узенькая же жопа! — с наслаждением выдохнул он, начиная двигаться быстрее. — Я уже почти кончил, а тут ты со своими девичьими нервами, Кать.

— Выеби его как следует! — тетя Света, уже совсем разгоряченная, подбадривала мужа, лаская свою грудь и наблюдая за нами с вожделением. — Пусть запомнит, что такое — по-настоящему быть нашей блядью! Чтобы на всю жизнь запомнил свой первый раз!

Дядя Коля не жалел меня. Он трахал меня теперь уже грубо, без скидок на неопытность, вгоняя в меня на всю свою внушительную длину с такой силой, что кровать сдвигалась по полу. Я почти кричал — коктейль из дикого, всепоглощающего удовольствия и острой, щемящей боли сводил с ума, смешиваясь в один оглушительный вихрь.

Света взглянула на маму, которая наблюдала за всем с странным, завороженным, почти отрешенным выражением лица, потом откинулась на кровать, широко раздвинув перед ней ноги, обнажая свою влажную, возбужденную киску:

— Давай, детка, не зевай! Поработай и ты язычком, пока твоего сыночка хорошенько обкатывают. Сделай тете приятно.

И пока мама, покорно выгнув спину и выставив голую, еще влажную от душа задницу наверх, усердно вылизывала тетю Свету, дядя Коля, тяжело, хрипло дыша, придерживал меня за бедра и с мощным, глухим стоном бурно кончал — глубоко, прямо в меня, заполняя горячими толчками. Он натягивал меня на себя еще и еще, вгоняя свой член до самого основания, пока, как ему казалось, каждая последняя капля спермы не стекла в мою задницу. С каждым его движением его крупные, тяжелые яица с размаху стукались о мою мошонку, а остатки спермы из моего собственного члена липкими, прозрачными ниточками тянулись и капали вниз на простыни.

Дядя Коля медленно, с влажным, хлюпающим звуком вынул свой мягкий, опустошенный член из моей растянутой попки и, устало отшатнувшись назад, тяжело рухнул в кресло. Понаблюдав несколько секунд за моей дыркой, которая медленно, лениво закрывалась после интенсивной ебли, пульсируя, и переведя взгляд на мамину соблазнительно выставленную жопу, он вдруг громко, от души засмеялся:

— Я понял!

— Что ты понял, Коля? — переспросила его жена, не отрываясь от маминых ласк, лишь слегка приподняв голову.

— У них жопы разные — у Катьки широкая, бабья, а у него — мальчиковая, — он ткнул пальцем в мою сторону, — но сами дырки... Господи, да они один в один похожи! Что у мамы, что у сына. Форма, цвет... Все! Как две капли воды. Настоящие семейные анусы.

— Ааа, ты про это, — улыбнулась Света, удовлетворенно выдыхая, ее пальцы вцепились в маминые волосы. — Я же тебе говорила, что они похожи. Не зря же они родственники. Одного поля ягоды. Две шлюхи-сосочки!

— Хуесосочки, — парировал Коля с усмешкой. — Одного разлива.

Этой ночью мы с мамой действительно не спали до самого утра. Это была, наверное, лучшая и самая безумная ночь в моей жизни. Я был рядом с мамой. Не как сын, а на равных. Как партнер. Как такая же шлюха, как и она. Дядя Коля оттрахал нас обоих по полной программе. Вместе и по очереди. Мы обсасывали его член, вылизывая с него сперму, и усердно вылизывали тетю Свету, а потом снова и снова подставляли наши подготовленные, растянутые попы для его мощной, грубой ебли. Я кончал снова и снова — от одних только движений его члена в моей заднице и от прикосновений их опытных, знающих рук. Я чувствовал себя настоящей, конченной шлюхой. И это было прекрасно. Потому что я был точно таким же, как мама. Потому что мы были вместе в этом безумии, в этом сладком, постыдном падении, и в этом была наша странная, извращенная близость.

Продолжение следует...

(пишите комментарии, не стесняйтесь - мне будет очень приятно узнать ваше мнение! замечания, вопросы и предложения пишите в личку)