Он бросился прямо на меня и запустил копье, дико крича. Я отскочил в сторону, чтобы уклониться от оружия, сбросил рюкзак и одним движением вскочил на ноги.

Не знаю, кто из нас был более удивлен сложившейся ситуацией, вероятно, я, потому что он отреагировал первым. Теперь, лишившись оружия, он, казалось, пересчитал шансы, развернулся и убежал обратно по той же дороге, по которой пришел. После нападения с копьем адреналин внезапно пронзил мое тело, и я бросился за ним, не обращая внимания на скорость. Пока я бежал, мой мозг обрабатывал то, что я увидел. Он казался относительно невысоким, возможно, всего пять футов четыре или пять дюймов. Он был одет в килт и, как я догадался, в плед, кусок ткани в клетку, свободно накинутый на плечо и перекинутый по диагонали через тело. Его ноги были покрыты чем-то вроде кожи, завязанной на что-то похожее на кожаные ремешки. Его копье имело металлический наконечник, что дало мне понять, что я находился, по крайней мере, в железном веке или позже.

Было ясно, что я гораздо быстрее, и расстояние между нами сократилось за считанные секунды. Я собрался с силами и бросился ему в спину, с силой ударив его и сбив с ног. Я снова быстро вскочил на ноги, готовый сразиться с ним.

— Вставай, ублюдок! - крикнул я ему, прыгая вокруг и ожидая начала боя. - Давай, ублюдок! Давай!

Он не шевелился. Я перестал прыгать как сумасшедший и медленно подошел к нему. И тогда я заметил неестественный угол поворота его головы, повернутой ко мне, открытые глаза, уставившиеся на меня, не мигающие. Я упал на колени и блеванул в траву, испытывая отвращение от того, что убил другого человека. Я остался на четвереньках, извергая остатки недавно съеденной рыбы и дрожа от ужаса того, что я наделал.

Все произошло так быстро. В одну секунду я был на вершине счастья, поймав и приготовив рыбу и снова начав свою прогулку, а в следующую я убил человека. Адреналин быстро покидал мое тело, и я сел на пятки, дрожа от шока от того, что произошло.

Через несколько минут я собрался с силами и начал пытаться смириться с тем, что я наделал. В бессознательной попытке защитить себя, организм, которым я являлся, начал рационализировать мои действия.

— Он бросил в тебя копьем. Он пытался тебя убить, так что это была самооборона. И в любом случае, ты не хотел сломать ему шею, ты просто не давал ему убежать, это был несчастный случай. – Эти мысли проносились в моей голове, пока я пытался успокоиться после смерти человека.

Я заставил себя перевернуть его тело и поискал все, что могло бы мне помочь. Ничего, ни украшений, ни споррана(поясная сумка-кошель). Только его килт, плед и что-то похожее на мокасины из оленьей кожи. Я вернулся, чтобы забрать свой рюкзак, и также забрал его копье. Осмотрев копье, я обнаружил, что его наконечник был отлит таким образом, чтобы древко сидело более надежно. Мои знания подсказывали, что это было довольно продвинуто с точки зрения металлообработки и могло означать, что я оказался в конце железного века или даже позже.

Я использовал лопатку из своего кемпингового снаряжения, чтобы выкопать неглубокую могилу, закатил в нее тело и засыпал землей. Я положил лопатку на место, поднял рюкзак и заставил себя снова идти.

— Отличное начало. Я отправился на поиски цивилизации, чтобы понять, в каком времени я оказался, и первого встречного человека я убил. Почему он так отреагировал? Блядь!

Я снова и снова прокручивал эту сцену в голове и пришел к выводу, что мужчина поступил так из страха. Я был значительно выше и крупнее его, а с рюкзаком на спине я, наверное, казался ему еще более грозным. Полагаю, моя одежда тоже могла показаться ему очень странной. Как бы то ни было, все эти факторы, по-видимому, заставили его запаниковать, и он бросил копье и убежал.

Моя собственная реакция была столь же панической. Всплеск адреналина, вызванный столкновением с кем-то и брошенным в меня копьем, высвободил энергию, превосходящую все, что я испытывал ранее. Я бежал с невероятной скоростью, когда прыгнул на него, и сочетание скорости и моего большого веса способствовало силе, с которой он был вбит в землю. Возможно, он оглядывался через плечо, когда я ударил его, поэтому его голова оказалась в неудачном положении, когда он упал на лесную почву. Я не был уверен, но понял, что должен быть более осторожным, чтобы не рисковать быть снова застигнутым врасплох.

Примерно через час я прошел между двумя холмами, которые использовал в качестве ориентира, и оказался на краю того, что на карте было обозначено как лес Эредин. Я был гораздо более бдителен и шел гораздо медленнее, почти что крадучись. Я решил снова подняться на вершину холма, чтобы разведать местность впереди. Выбрав Ан Суидхе, я поднялся на высоту пятисот футов, осторожно пересек обширную площадь рыхлого осыпного склона и перебрался через кольцо камней на вершине. Я сел и сделал большой глоток из одной из своих бутылок с водой, отдышавшись после подъема. Повернувшись, я снова посмотрел на запад, любуясь видом на озеро Лох- Эйв, которое простиралось горизонтально передо мной. Оно простиралось насколько хватало глаз с северо-востока на юго-запад, но казалось относительно узким, шириной не более мили, а в одном месте мыс еще больше сужал его. Согласно моей карте, по этой стороне озера должна была проходить дорога B840 и находиться четыре или пять небольших деревень. Ничего из этого не было видно.

Я приложил бинокль к глазам и внимательно осмотрел место, где озеро сужалось. Я был уверен, что вижу ручей, извивающийся от подножия холма, на котором я находился, до этой области. Я посмотрел в юго-западном направлении, но даже в бинокль не смог разглядеть дно озера. Это помогло мне принять решение. Стоило хотя бы посмотреть поближе, можно ли пересечь озеро, а не обходить его. Я провел биноклем по вершине Ан Суидхе, и мне показалось, что я смогу легко обойти вершину, чтобы найти исток ручья. После этого должно быть относительно легко пройти по ручью до берега озера. Я подумал, что есть еще одно преимущество - я смогу подольше оставаться на возвышенности. До сих пор я не видел никаких признаков жизни, кроме животных и птиц.

Я нашел исток ручья всего через двадцать минут ходьбы по вершине и пошел по его течению вниз, к лесу. Это был небольшой ручей, быстро текущий в озеро Лох-Эйв. Спуск и путь от подножия холма до берега озера прошли без приключений, хотя я оставался крайне осторожным.

Был еще ранний вечер, но я решил разбить палатку на ночь, а потом изучить возможности перехода через озеро. Палатка была поставлена быстро, и я бросил в нее свой рюкзак, оставив копье и бинокль при себе. Самое узкое место находилось всего в двухстах ярдах от меня, и я оценил, что ширина озера в этом месте составляла чуть более трех четвертей мили. С помощью бинокля я осмотрел противоположный берег, чтобы убедиться, что есть путь на берег. Все выглядело нормально.

Вокруг меня валялось много мертвого дерева, и я подумал, что будет относительно просто соорудить плот с помощью веревки, которая была у меня с собой. Плот позволил бы мне толкать рюкзак перед собой, сохраняя его сухим, а также помог бы мне оставаться на плаву во время долгого переплыва. Я был сильным пловцом, но никогда раньше не плавал на такое расстояние. Убедившись, что попытка выглядит осуществимой, я вернулся в палатку.

Я еще раз осмотрел копье и решил, что тупое острие можно заточить. Я нашел точильный камень и начал затачивать копье, чтобы получить два острых края. Мне не потребовалось много времени, чтобы прорезать лезвием травинку, не прилагая большого усилия. Копье, может, и не было идеальным, но стало намного лучше и, возможно, более эффективным.

Когда я шел вдоль ручья, я заметил несколько кроликов, прыгающих вокруг небольшого холма, и решил, что стоит попробовать свои силы с помощью латунных проволочных силок. Следуя за ручьем, я вернулся на это место и наблюдал, как полдюжины кроликов бросились в свои норы. Я принес с собой три силка и три запасных кола для палатки и приступил к установке силок рядом с некоторыми норами.

Когда я вернулся в палатку и сел, я признал себе, что пытался занять себя, чтобы отвлечься и не думать о смерти горца. Когда я сел, я почувствовал, как мое тело снова задрожало в ответ. Вина имеет странную способность пожирать тебя изнутри, находить твои слабые места и грызть их. Вина исходит из твоей собственной совести и питается теми вещами, которые твое подсознание определяет как наиболее эмоционально чувствительные.

— Кто будет скучать по нему? - задался я вопросом. - Был ли он мужем, отцом, братом? На кого повлияет его смерть? Была ли у него жена, дети, которые полагались на него? Я стал виновником того, что остались вдова и сироты?

Я покачал головой, понимая, что, мучая себя, я ничего не добьюсь, кроме как все глубже погружусь в депрессию. Мне нужно было быстро закалить свой характер, иначе мне будет трудно выжить не только физически, но и психически. В каком бы времени я ни оказался, я знал, что жизнь должна быть гораздо суровее, и адаптация к этому, вероятно, будет иметь решающее значение.

Установив печку, я вскипятил воду и заставил себя съесть одну из оставшихся сублимированных порций, несмотря на то, что еда была последним, чего я хотел. Я не ел с обеда, когда съел рыбу, и потерял всю пользу от нее, когда вскоре после этого меня вырвало. Я также заварил чашку чая, отличное британское средство от всех бед, и сумел удержать в желудке и чай, и еду. Было еще достаточно светло, поэтому я решил приступить к строительству плота.

Собрать достаточное количество поваленных деревьев для плота оказалось достаточно легко, но связать их вместе, чтобы получилось что-то, отдаленно напоминающее плот, оказалось гораздо сложнее. Мои первые попытки закончились кучей веток, которые слишком легко разваливались. В конце концов я понял, что для получения устойчивой платформы мне нужно связывать ветки по отдельности, и примерно через полтора часа мне наконец удалось создать нечто, что держалось вместе — но это был не Контики. Я связал две квадратные конструкции из веток с перегородкой между ними, чтобы придать плоту некоторую высоту. Надеюсь, это позволит моим вещам остаться сухими и не попасть в воду.

— На сегодня хватит, - подумал я, оставив плот на берегу озера.

Я внезапно почувствовал сильную усталость; возможно, на меня подействовали впечатления дня. Мое повышенное состояние бдительности и внимания, должно быть, тоже отняло у меня силы, и я понял, что пора ложиться спать.

Я решил попробовать небольшой трюк, который успешно применял в прошлом. Если у меня была проблема, которую я пытался решить, или если я хотел проснуться в определенное время утром, я мог повторять эту проблему или время в голове перед сном, и неизменно просыпался утром в нужное время или с ответом на проблему в голове. Думаю, мое подсознание продолжало работать, несмотря на то, что я спал. На протяжении многих лет это очень помогало мне, и я решил попробовать использовать этот прием сейчас, чтобы подготовиться к обстоятельствам, в которых я мог оказаться. Залезая в спальный мешок, я начал повторять в голове определенные фразы.

— Я должен быть сильнее, чтобы выжить здесь. Смерть здесь будет обычным явлением, привыкай к этому. Я должен быть сильнее, чтобы выжить. Смерть – обычное явление, привыкай к этому. Стань сильнее или умри. Привыкай к смерти.

С такими приятными мыслями в голове я наконец заснул. Не знаю, было ли это из-за того, что я был очень уставшим, или потому, что мой маленький трюк с умом сработал, но я хорошо выспался и проснулся утром бодрым и в хорошем настроении. До сих пор эта поездка была немного сумасшедшей - я испытывал крайние взлеты и падения. Взлеты от простых вещей, таких как поимка рыбы, и падения от моего полного отсутствия опыта и, конечно же, от смерти горца. Все, каждая эмоция, казалось, как-то усиливались.

Когда я лежал и размышлял об этом, мне пришла в голову одна мысль. Я бездумно смотрел на сетку от насекомых в палатке и вдруг сосредоточился на ней.

— Интересно, а можно ли ее использовать? Можно ли снять ее и использовать как рыболовную сеть?

Улыбаясь, я понял, что уже начал думать по-другому, смотреть на вещи с другой точки зрения, пытаясь найти способ, как они могут помочь мне выжить. Возможно, это был мой маленький умственный трюк. Я надеялся, что это так.

На часах было шесть тридцать, но я видел, что на улице уже светло, поэтому быстро оделся и надел ботинки. Моей первой задачей этим утром было проверить силки, и я пошел обратно к месту, где их установил.

— Да, черт возьми! - сказал я вслух, улыбаясь про себя, когда увидел, что в двух капканах застряли довольно упитанные кролики. - Еще один балл в пользу Скотта «Дэниела Буна» Макдональда.

Опять же, степень удовлетворения казалась несоразмерной достижению, но на этот раз я не задавался вопросами. Теперь я доказал, что у меня есть два успешных метода добывания пищи, и это было очень обнадеживающе. Ослабить силки вокруг шеи кроликов было достаточно легко, и я извлек все три силки, вернувшись в палатку с мертвыми кроликами, за задние лапы. Я поразмыслил, что делать с кроликами, и решил «очистить» их обоих (по крайней мере, так, как я думал, называлось выпотрошение и снятие шкуры) и приготовить одного на завтрак.

Спустившись к берегу озера, я открыл нож, зафиксировал лезвие и вскрыл брюшную полость первого кролика. Я задержал дыхание, когда высыпались внутренности, а затем продолжил разрезать кролика по длине, чтобы удалить все внутренние органы. Я уверен, что где-то читал, что печень и почки очень питательны, но я не стал рисковать и съесть их, решив вместо этого ограничиться мышечной тканью. Я отрезал лапы и осторожно ножом начал отделять шерсть от мяса. Как только я начал, оказалось удивительно легко снимать шерсть с основной части кролика, и вскоре я отрезал голову мистеру Кролику, оставив себе тушку и шерсть почти целой. Отложив шерсть в сторону, я промыл кролика в воде озера и приступил ко второму, с которым тоже быстро справился.

Я подумал, что теперь пришло время проверить свои навыки разжигания костра. Я использовал свой инструмент для рытья траншей, чтобы выкопать неглубокий круг, и обложил его камнями с берега озера. Я нашел свою сумку с березовым лишайником и сложил небольшую кучку в центре «ямы». Оглядевшись, я собрал палки разной толщины и с помощью ножа снял кору с некоторых сухих веток. Я использовал кремний и сталь, чтобы ударить искры прямо на трут, наклонившись над ним, чтобы дуть на любые искры, которые, казалось, загорались. Через пару минут попыток мне удалось зажечь трут и осторожно подкинуть в огонь полоски коры, чтобы разжечь костер, добавив более мелкие палки и, в конце концов, несколько более толстых веток.

Я обнаружил, что напеваю мелодию «Firestarter» группы Prodigy, и по-детски хихикнул. Я обнаружил, что в разжигании костра есть что-то чрезвычайно удовлетворительное, что-то типично мужское, и понял, что просто засмотрелся на пламя. Я встряхнулся и прикрыл пламя более толстыми ветками, с удовольствием заметив, что дыма практически не было. Я проткнул одного из кроликов более или менее прямой палкой и подержал тушку над пламенем. Быстро стало ясно, что это не сработает, поэтому я положил кролика на камни и наблюдал, как мясо медленно готовится.

Пока готовился кролик номер один, я завернул его приятеля в две шкуры и положил в пластиковый пакет. Я собрал все остальное и снял палатку, чтобы быть готовым к отправлению, как только поем. Я заметил, что после потрошения и снятия шкуры на тушках осталось не так много мяса, большую часть веса кролика составляла шерсть. Жира практически не было, но мясо, казалось, готовилось довольно быстро. Я прижимал его вилкой и ножом отрезал кусочки мяса от кости, внимательно осматривая их, чтобы убедиться, что они прожарились.

Вкус был разочаровывающим, немного напоминал разваренную курицу, довольно пресный, и я посыпал его солью, чтобы оживить.

К тому времени, когда я пообедал и убрал за собой, тщательно убедившись, что огонь погашен, было уже почти девять часов, и я решил, что пора пытаться пересечь озеро. Я спустил свою самодельную плот на воду и погрузил на него свой рюкзак, с удовлетворением убедившись, что он остается над водой. Я сел на берегу, снял ботинки, разделся до боксеров и погрузил все на плот рядом с рюкзаком. Войдя в холодную воду, я задохнулся, но продолжал идти, толкая плот перед собой, пока в конце концов не пришлось начать плавать.

Переход был медленным, так как, толкая плот, я не мог использовать обычные гребки, а вместо этого делал всю работу ногами. На полпути мне пришла в голову глупая мысль, что, может быть, мне следовало бы беспокоиться о существовании в озере монстра, родственника знаменитого «Несси» из Лох-Несса. Это заставило меня улыбнуться, несмотря на холод и усталость. Чуть больше часа - и я вытащил себя и плот на берег озера, довольный тем, что добрался без приключений.

Я встряхнулся и сделал несколько прыжков на месте, пытаясь немного просушиться и согреться, прежде чем снова надеть одежду. Солнце уже взошло и давало немного тепла, так что было не так уж и плохо, и вскоре я оделся, сел, чтобы посмотреть на карту и решить, что делать дальше. По моим прикидкам, отсюда до озера Лох-Авич было около двух миль, в основном по лесу. Затем еще десять миль оттуда до Дунада. Если я поспешу, то, вероятно, смогу пройти это расстояние за один день, но это может быть опасным вариантом. Вместо этого я решил продолжать идти осторожно и сделать путь за два дня. У подножия Глен-Евхар было небольшое озеро, Лох-Скамадейл, и я решил отдохнуть там на ночь, а завтра осторожно пройти к Дунаду.

Приняв решение, я взял рюкзак и пошел, используя копье в качестве трости. Я старался оставаться бдительным, не желая повторения вчерашнего дня. Оглядываясь по сторонам в лесу, я чувствовал какое-то беспокойство, которое не мог точно определить. Я знал, что оно было и вчера, но не мог понять, в чем дело. Я постарался не зацикливаться на этом, доверившись своему мозгу, который в конце концов должен был вывести это на поверхность, и примерно через милю это произошло. Деревья. Вот в чем дело. В основном это были широколиственные лиственные деревья, не такие, как в мое время, когда преобладали сосны. Я задался вопросом, как все так резко изменилось?

Было чуть после полудня, когда я достиг берега озера Лох-Авич, но я решил попробовать еще немного порыбачить. Я пробовал около часа, но безрезультатно, поэтому я вскипятил воду и съел еще одну из моих драгоценных сублимированных порций еды. Вода заканчивалась, и я знал, что скоро мне придется снова наполнить бутылки, поэтому, когда я снова начал идти, я внимательно смотрел по сторонам в поисках подходящего ручья.

Повернув на север после того, как обогнул озеро, я заметил, что деревья редеют, и передо мной открылась широкая плоская долина. Я только что дошел до края леса, когда услышал пронзительный свист и что-то похожее на лай собаки. Мгновенно упав на живот, я поднял бинокль и осмотрел долину. Я быстро заметил движение и сфокусировался на человеке, одетом очень похоже на мертвого горца, но с палкой вместо копья. Он свистел собаке, которая пасла небольшое стадо овец в долине. Значит, это был пастух. Я раздумывал, что делать. Если я подойду к нему, то рискую получить такую же реакцию, как вчера, но мне очень хотелось получить какую-нибудь информацию.

В конце концов я решил, что лучше будет оставаться незамеченным и попытаться обойти этого человека и его собаку. Он шел по ущелью под углом, и я подумал, не имеет ли смысла последовать за ним, ведь он, должно быть, направляется к какому-то месту, возможно, к поселению? Я не был уверен, насколько чувствителен нюх собаки, поэтому снова решил, что лучше всего будет просто избежать встречи с этим человеком. Я лежал и наблюдал, как он медленно поднимается по долине, пока не исчез из виду.

Возобновив путь, я держался ближе к левой стороне долины, как можно дальше от того направления, в котором он ушел. Я не видел никаких признаков жизни, и примерно через час мой путь пересек узкий, но быстрый ручей. Я остановился и наполнил обе свои бутылки. Я знал, что мои таблетки для очистки воды скоро закончатся, и подумал, что, возможно, мне следует постепенно приучить свой желудок к воде без очистки, поэтому разломал таблетку и положил по половине в каждую бутылку.

Слева от меня возвышался холм высотой 500 футов, Бенн Чапулл, а прямо передо мной был холм А'Круах, немного меньший по размеру. Я предполагал, что до запланированного места ночлега мне осталось всего пару миль.

Я сидел, отдыхая и потягивая воду, когда мое внимание привлекло какое-то движение. Я поднял глаза и увидел огромную птицу, пикирующую вниз с вытянутыми лапами и когтями, зловеще блестевшими в лучах полуденного солнца. Я быстро направил бинокль на птицу и с изумлением наблюдал, как она ударила что-то в траве. Птица была явно беркутом, впечатляющим существом с коричневыми, рыжеватыми перьями и желтовато-золотистым пятном на шее. Она казалась почти метровой длины, и когда она взмахнула крыльями над добычей, размах крыльев был огромным.

Я услышал крик птицы «тви-о» и, подняв глаза, увидел еще одну, вероятно, ее партнера, спускающегося с неба. Вторая птица была меньше и не имела такого же окраса на шее, но тоже была великолепна. Я сидел, едва смея дышать, и наблюдал, как пара свирепых птиц вырывала плоть из того, что поймала первая птица. Через несколько минут большая птица взлетела в небо, и я увидел остатки кролика, зажатого в ее лапах. Через мгновение вторая птица поднялась вслед за ней, и я следил за ними в бинокль, пока они без труда поднимались в воздух и летели в сторону Бенн Чапулл.

— Великолепно! – подумал я.

Какие красивые, но смертоносные существа, и их размеры тоже были шокирующими. Они были огромны. Я надеялся, что люди не входили в их рацион, но не думал, что это возможно, иначе я бы об этом слышал. Я следил за ними, пока они не спустились на холм, а затем решил, что мне нужно двигаться дальше.

Примерно через час я добрался до озера Скамадейл. Я шел по берегу на запад, ища подходящее место для установки палатки, и нашел ручей, впадающий в озеро. Наличие проточной воды поблизости казалось хорошей идеей, а разбросанные деревья обеспечивали укрытие, поэтому я решил, что это подходящее место, и быстро разбил палатку. Опять же, дров было в избытке, и я собрал столько, сколько понадобится позже.

Не было видно кроличьих нор, которые помогли бы мне решить, где установить силки, но, оглядевшись, я заметил несколько небольших туннелей в зарослях кустарника чуть дальше в лесу. Они выглядели так, как будто их могли использовать животные, поэтому я осторожно расставил силки вдоль наиболее подходящих из них.

Было еще только чуть больше пяти часов, поэтому я решил порыбачить, чтобы скоротать время. На этот раз я подошел к делу более вдумчиво, чем в Лох-Авиче. Я прошел вдоль берега озера, вглядываясь в воду, чтобы попытаться обнаружить рыбу. Наконец я заметил трех или четырех крупных рыб, лениво плавающих у берега. Я повторил свой предыдущий трюк: нашел горсть насекомых, бросил их в воду, а затем насадил на крючок приманку и забросил удочку примерно в то же место. Довольно быстро я почувствовал рывок по леске, подтянул удочку, чтобы зацепить крючок, и начал вытаскивать рыбу. В очередной раз мои усилия были вознаграждены прекрасной коричневой форелью, которую я быстро оглушил и выпотрошил, прежде чем вернуться в лагерь.

Я разжег костер, как и раньше, выбрав место под небольшим деревом в надежде, что дым будет рассеиваться, поднимаясь через ветви над головой. Я выкопал яму, окружил ее камнями и использовал еще немного своего драгоценного трута, но на этот раз я использовал одну из зажигалок, а не кремний. Вскоре у меня разгорелся хороший огонь. Я использовал котелок, чтобы сварить рыбу, а второго кролика положил на камни, чтобы он тоже приготовился. После того, как я съел восхитительно вкусную рыбу, я завернул приготовленного кролика в другой пластиковый пакет и оставил его на завтра.

Еще не совсем стемнело, но я решил все равно лечь спать. Так я смогу полноценно отдохнуть и все равно рано встать утром. Я разделся и забрался в спальный мешок, довольный тем, как прошел день. Я пережил еще один день! Поймал кроликов, пополнил запасы воды, поймал еще рыбы, избежал пастуха и его собаку и запомнил величественных беркутов. Это был хороший день, и завтра меня ждал Дунад. Я достал карту, чтобы посмотреть, по какому маршруту я пойду, и попытаться угадать, где могут быть поселения.

После того, как я определился с наиболее многообещающим маршрутом, я расширил свое изучение карты и сделал самое удручающее открытие. Я шел в неправильном направлении! Я направлялся к месту под названием Дунах на карте, думая, что это просто странное написание слова «Дунадд», но там, примерно в двадцати пяти или тридцати милях южнее, находилось правильное название места, расположенное на реке Адд.

Я проклинал себя за глупость, за то, что не смог прочитать карту даже настолько, чтобы определить правильное место назначения. В результате я прошел примерно на восемь-десять миль дальше, чем был до того, как переплыл озеро Лох-Эйв.

— Ну что ж, бесполезно плакаться, в конце концов, это всего лишь еще один день ходьбы, - философски сказал я себе. - Тебе же не нужно спешить, чтобы уложиться в срок или что-то в этом роде, - я улыбнулся себе в ответ на этот еще один признак того, что я учился лучше справляться с ситуацией, положил карту и выключил фонарик.

— Труднее выжить. Смерть – обычное дело. Труднее выжить. Смерть – обычное дело, - повторил я себе еще раз, засыпая.

Мне показалось, что я только что заснул, когда что-то разбудило меня. Я сел, напрягая слух, чтобы понять, что не так, когда услышал громкий женский крик в ночи. Я поспешно натянул джинсы и ботинки, схватил копье и бинокль и вылез из палатки. Я заметил, что мой костер почти погас, и только слабое свечение осталось в центре каменного кольца.

Раздался еще один крик, на этот раз сопровождаемый более резким, глубоким воплем. Я побежал в сторону шума, наклонившись и оглядываясь по сторонам. Лунного света было достаточно, чтобы видеть, куда я иду, а крики указывали мне направление. Примерно в ста метрах от моего лагеря я упал на землю, увидев впереди костер. Я подполз ближе, используя несколько деревьев в качестве укрытия. Остановившись, я поднял бинокль и сфокусировался на сцене перед собой.

Там были два мужчины, одетые в килты и пледы из тартана, но под ними, судя по всему, были льняные рубашки. Один из них пил из кожаной фляги, а другой стоял на коленях над лежащей фигурой, которая, судя по непрекращающимся крикам, должна была быть женщиной. Я услышал, как один из мужчин что-то крикнул, и мне показалось, что это было слово «сука» на гэльском языке, а затем я увидел, как он ударил лежащую фигуру рукой и сорвал с нее блузку.

— Нет! – закричала женщина, определенно на гэльском языке, но мужчина рассмеялся и продолжил срывать с нее одежду. Второй мужчина отбросил флягу в сторону и начал раздеваться. Я заметил, как он расстегнул ремень, на котором висел предмет, похожий на меч, и отложил его в сторону, прежде чем полностью раздеться. Благодаря биноклю я мог видеть все, что происходило, вблизи, и наблюдал, как обнаженный мужчина оттолкнул своего товарища и приготовился изнасиловать женщину. Другой снова громко рассмеялся, тоже бросил свой меч и разделся, готовясь к своей очереди с женщиной.

С каким-то странным отстраненным чувством я смог заметить, что они были примерно такого же роста и телосложения, как и другие люди, которых я встречал до сих пор, — значительно ниже и менее развитые, чем я. Любопытно, что я также заметил, что у них обоих были очень маленькие члены - я не огромный, может быть, чуть больше семи дюймов, но у этих парней они были как минимум на три дюйма короче, чем у меня.

Я перевернулся на спину и посмотрел на луну и звезды.

— Ладно, парень, что ты собираешься делать? Очевидно, что ее насилуют, ты собираешься попытаться ей помочь? Но их двое, и у них есть мечи, - пробормотал я про себя. - О, черт, давай же, приступим!

Я подполз ближе и попытался придумать план. Я мог бы легко ударить одного из них копьем в спину и уменьшить шансы. По какой-то причине это не казалось правильным – ударить кого-то в спину? Это просто казалось неправильным. К этому моменту бедная женщина уже непрерывно кричала, а первый мужчина был на ней сверху и двигался. После нескольких толчков он хрипло вздохнул и скатился, чтобы лечь рядом с женщиной, а второй мужчина, шатаясь, занял его место между ее ногами.

— Вот тебе и выносливость, - подумал я, что было не совсем уместно в данных обстоятельствах.

Я видел достаточно. Вскочив на ноги, я побежал к костру, крича мужчинам, чтобы они оставили ее в покое. Сначала мужчина, лежащий на спине, казалось, не слышал и не замечал моего присутствия, но другой резко прекратил свое намерение изнасиловать ее и начал ползти к месту, где были брошены два меча. Я решил, что он представляет наибольшую угрозу, и побежал к нему. Когда я приблизился, он встал, повернулся и поднял меч. Я не остановился, а проткнул копьем его руку с мечом и грудь. Острие копья, должно быть, попало между двумя ребрами, потому что оно глубоко вошло в тело, и его глаза сразу затуманились, а меч выпал из безжизненных пальцев.

Я повернулся, чтобы посмотреть, что делает другой парень, и едва успел увернуться от свистящего лезвия меча, направленного мне в шею. Я потянул копье, но оно застряло в груди другого парня, поэтому я отпустил его и бросился, чтобы схватить другой меч. Когда мой противник приблизился, я бросился на него, держа меч перед собой обеими руками. Это совершенно неортодоксальное использование меча застало его врасплох, и лезвие глубоко вонзилось ему в живот. Я отскочил назад, прежде чем он успел замахнуться своим мечом, чтобы ударить меня, и с облегчением вздохнул, когда он опустился на колени - удар мечом был явно смертельным. Он свалился на бок и закрыл глаза.