Они ехали по дороге на встречу с Мантакином на следующий день вскоре после полудня. Атею, Робана, Хассику, трех предводителей кланов и Яне сопровождали десять амазонок и двадцать воинов клана. Они только что миновали район битвы двухдневной давности. Падальщики пировали на трупах, оставшихся валяться на поле боя. Вероятно, чтобы отвлечься от жуткой сцены, Сахейн завела разговор.

— Я обратила внимание, что ни сопровождающий, ни советник не сопровождает тебя на встречу. Есть какая-то особая причина, или ты просто не считаешь это необходимым? - спросила Сахейн.

— Зачем мне сопровождение? Насколько я знаю, у меня здесь нет врагов, а советник смертного для бессмертного – это смешно. Серьезно, ты бы сделала одного из своих питомцев своим советником? - спросила в ответ Яне, видимо, забавляясь этой мыслью.

— Я не знала, что ты на нас так смотришь. - Укоризненно ответила Сахейн.

— А кем бы вы еще были в глазах бессмертного? Ваша человеческая жизнь коротка и бессмысленна. Вы никогда не будете для нас больше, чем мимолетным развлечением. Неужели ты действительно поверила, что можешь стать кем-то вроде равного? - Музыкальный голос Яне был полон смеха.

— Ты должна радоваться, что твой жених хочет изменить свое бессмысленное существование и будет достоин твоей бессмертной славы, если ему это удастся, - сухо ответила Сахейн.

— Ты простой человек и не смогла бы понять масштабов неправоты в своем предположении. Он никогда не будет достоин меня и никогда для бессмертного средства вечности. - Весь смех исчез из голоса Яне, но что-то в ее глазах не давало Сахейн почувствовать удовлетворение или победу по этому поводу.

Подобно их последней встрече, мантакинцы поставили палатку на холме, выходящем на широкую окрестность. У подножия холма их встретил Барен Монгель и шестеро его городских стражников. Он ярко улыбался, когда они приближались.

— Услышать от моих разведчиков, что пять тысяч всадников – мантакинцев, преследуемых собственными боевыми псами, бежали из вашей битвы, было одной из лучших новостей, которые я когда-либо получал в своей жизни. Не представляю, как вы сотворили такое чудо. Теперь я вижу вас всех здесь, никто не пропал без вести, все невредимы и выглядите здоровыми; еще одно чудо, и я хочу услышать все об этом. - Барен сказал им, и никто из них не сомневался, что улыбка на его лице выражала его истинные чувства радости и облегчения.

— Рассказам о вашей победе придется подождать до окончания этой встречи. Я не хочу тратить свое время, слушая, как вы хвастаетесь бессмысленным успехом в стычке, в то время как я здесь, чтобы найти решение для вашего выживания и будущего, - ответила Яне, полная презрения.

— Это моя очаровательная кузина, принцесса Яне из Эриланса. Слушать ее порой может стать немного утомительным, но если только смотреть на нее, то она составляет отличную компанию. Наверное, она привыкла к тому, что люди так реагируют на нее, и поэтому тоже не обращает внимания на то, что она говорит. - Робан неформально представил Яне Барену Монгелю.

Видимо, Яне сочла его представление о ней неточным и сердито посмотрела на Робана, хотя не удосужилась исправить его представление. Вожди клана старались не слишком ярко улыбаться в ответ. Атея строго посмотрела на брата, но предательское подергивание в уголках губ выдавало ее забаву. Хассика, похоже, не чувствовала необходимости в любезностях и громко рассмеялась. Барен Монгель ухмыльнулся Робану, но тоже, похоже, был несколько озадачен этой новостью.

— Мой брат забыл кое-что упомянуть, после своего последнего заявления, вероятно, потому что он не слушал и только косился на Яне. Она также является невестой императора и организовала эту новую встречу. По ее словам, мантакинцы приехали сюда только из-за договора между императором и ее семьей. Она должна стать спутницей Даркунтиса, а взамен Мантакин должен победить врагов Эриланса. Яне сказала нам, что ее особые способности – недостающий кусочек, необходимый Императору, чтобы обрести бессмертие, к которому он стремится, - добавила Атея в качестве пояснения.

Ухмылка Барена исчезла, и он широко раскрыв глаза уставился на Яне.

— Теперь, когда он таращится на меня, как и все остальные, может, наконец, начнем встречу? - раздраженно спросила Яне.

Они оставили своего сопровождающего у подножия холма и продолжили свой путь вверх. В их глазах, возможно, была скрыта небольшая враждебность, но это в сторону, стражники выглядели так же спокойно, как и в прошлый раз, когда они проходили мимо них, чтобы войти в палатку.

Внутри палатки она также выглядела почти так же, как и при их последней встрече. Единственные изменения заключались в замене убитого Робаном воина и в том, что сегодня присутствовал Артеос Гарнак. Сидящий справа от военачальника Йохиаса вместе с воином и архимагом, он одарил их убийственным взглядом в знак приветствия. Жрица Нарсеи, Бария не стала утруждать себя представлениями, а подошла прямо к Яне и глубоко поклонилась.

— Принцесса Яне, позволь приветствовать тебя от имени Императора Даркунтиса и Империи Мантакин. Военачальник Йохиас имеет честь и радость стать первым мантакинцем, с которым ты познакомишься. Пожалуйста, прошу садиться. Сопровождающие могут расположиться вокруг тебя по твоему вкусу. - Голос Барии снова был спокойным и безэмоциональным.

Яне не удостоила жрицу вниманием, но, вняв сцене, зашагала прямо в сторону военачальника. Она расположилась чуть левее напротив Йохиаса и села. Робан сел справа от нее прямо напротив Йохиаса. На этот раз Атея с самого начала заняла свое законное место у него на коленях, Хассика и предводители клана рядом с ними. Барен Монгель сел слева от Иане.

Артеос заговорил, как только они уселись.

— Принцесса Яне, король Туларкиса Малрик шлет свой самый добрый привет и тоже с нетерпением ждет возможности познакомиться с тобой. Я лорд Артеос Гарнак, представитель короля в Вернии и стану лордом Северной территории. Невозможно поверить, что королевская особа такого великолепия, как ты, может иметь отношение к этому варвару из Кургата и его предательской шлюхе-сестре. Так что прошу прощения, но я вынужден спросить тебя лично, действительно ли это...

Когда Яне перевела на него взгляд, он замолчал на середине фразы. Он посмотрел в ее глаза и вынужден был задохнуться от увиденного.

— Ни один смертный человек в моем присутствии никогда не будет оскорблять мою семью безнаказанно. Йохиас убери этого паразита и позаботься о нем. - Ее приказ был озвучен с едва сдерживаемой холодной яростью.

Йохиас никак не отреагировал. Как и прежде, его лицо представляло собой невыразительную маску, а взгляд был сосредоточен на чем-то далеком. Это была одна из жриц у его ног, Нигулла, которая дважды хлопнула в ладоши и кивнула Архимагу. Архимаг, Зуртан Керксес, что-то прошептал и сделал жест в сторону Артеоса. Все еще потрясенно глядя на Яне, его и без того жесткая фигура полностью затвердела. Из-за полотна напротив входа, через который Яне и остальные вошли в шатер, появились четверо безоружных мантакинов. Они подхватили окаменевшее тело лорда Артеоса и унесли его прочь.

Вслед за уходом Артеоса наступила минута тишины, которая закончилась звуками девичьего хихиканья.

— Думаю, принцесса не любит, когда ей напоминают, что мы ее родственники, - прошептала Атея, но ее голос был похож на звон колокольчика и был легко понятен всем окружающим.

Она получила несколько сердитых взглядов от жриц Мантакина, но по каким-то причинам они решили не высказывать своего мнения о ней.

— Мои родственники, Робан и его сестра Атея – причина, по которой я созвала эту встречу. Их присутствие в Вернии и участие в этой войне было непредвиденным, следовательно, моя сестра, королева Айфера, и император Даркунтис не учли это при заключении своей сделки.

Никто из слушателей не пропустил, как она сделала ударение на последнем слове своей фразы. Каждый присутствующий мантакин застыл и в шоке уставился на Иане. Она проигнорировала взгляды и невозмутимо продолжила.

— Наши родители настоятельно посоветовали моей сестре найти решение, и она поручила это дело мне. Мои кузены отказались покинуть Вернию. Кланы Галланов Северной территории, а также амазонки находятся под их защитой. Мне сообщили, что произошло сражение. Исход этой битвы должен дать вам представление о масштабах проблемы, с которой вы столкнулись. Ваше неосмотрительное решение объявить их врагами империи Мантакин является главным препятствием в поиске выхода из этой заварушки. На случай, если вы до сих пор блаженно не знаете, с кем имеете дело, я вас просвещу. Мои кузены Атея и Робан – бессмертные воплощения Хаоса и Разрушения. Не ожидаю, что они откажутся от своей верности только из-за ваших обычных угроз обреченности и отчаяния. Скормите эту информацию толстопузу, которого вы называете военачальником, а я подожду предложений Даркунтиса. Моя кузина Атея сказала, что ей понравились угощения, которые вы предложили на последнем сборе, так что давайте выпьем немного, пока мы ждем, - закончила свое заявление Яне.

Большинство просто безмолвно уставились на принцессу. И снова именно Атея нарушила тишину.

— Наша кузина довольно неплохо подытожила ситуацию, ты так не думаешь брат?

Робан кивнул в знак согласия. Он был единственным, кто не смотрел на Яне, но, казалось, был потерян в собственных мыслях.

Видимо голос Атеи вытряхнул слушателей Яне из оцепенения, и Патесса, вторая жрица Кеиргонны у ног Йохиаса, заговорила.

— Принцесса Яне, ты уверена, что это то, что ты хочешь, чтобы мы рассказали военачальнику? - Спросила она с испуганным голосом.

— Следи за своим местом, рабыня! Спроси меня еще раз, и я напомню тебе об этом, - холодно предупредила ее Яне.

Обе жрицы Кеиргонны вздрогнули в ответ и поклонились Яне. Патесса кивнула Барии, которая встала и вышла. Она вернулась мгновение спустя вслед за слугами, несущими корзины, чаши и кувшины, наполненные едой и вином. После того как они наполнили тарелки и кружки, их группа отступила, чтобы поговорить вне зоны слышимости Мантакинов, которые торопливо делали то же самое. Яне следовала за Атеей и Робаном с непостижимым выражением лица.

— Я не так представляла себе эту встречу. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но до сих пор мы не вели переговоры, но Яне поставила им ультиматум, - прошептала Синхейд, изумление явно обнаруживалось в ее голосе и выражении лица.

— Мне тоже так показалось, - согласилась Гиллин, пристально глядя на Яне.

— Яне, что ты делаешь? Не могу поверить, что из-за простодушного высокомерия ты провоцируешь Мантакина. Каков твой план? - настойчиво поинтересовалась Сахейн.

Яне не ответила и повернулась к ним спиной. Женщины и Барен вопросительно посмотрели на Атея и Робана, но брат и сестра уставились друг на друга и не обращали внимания на всех остальных.

— Полагаю, нас, тщедушных смертных, в обсуждение наших божественных друзей и союзников не включат. Придется нам, как хорошим маленьким детям, ждать родительских решений, - явно раздраженно заметила Сахейн.

— Осторожнее Сахейн, родители тебя слышат, а ты знаешь, что бывает с высокомерными детьми, - передразнила Хассика, получая удовольствие.

— Атея не просто друг и союзник, а Верховный покровитель кланов. Мне не стоит напоминать тебе о твоей присяге, Сахейн, - назидательно заметила Гиллин, и в голосе ее совсем не звучало веселья.

— Гиллин права, и пока что мы не можем жаловаться ни на что, что Атея решила за нас. - Синхейд пожала плечами.

— Я понимаю в этом еще меньше, чем ты, но что мне делать; вмешаться со всей военной мощью Нотабира за моей спиной? - Барен Монгель спросил, ухмыляясь им.

— Происходит что-то, о чем мы не знаем, и у меня такое чувство, что мы не поняли бы этого до конца, даже если бы знали, - размышляла Гиллин.

— Слушай умную женщину! Просто делай как я; откинься назад и наслаждайся шоу. Думаю, они готовятся к грандиозному финалу, - высказала свое мнение Хассика.

Мантакин снова заняли свои места. Жрицы Кеиргонны выглядели встревоженными, но архимаг и воин были явно довольны. Бария не изменила стоического выражения лица, а военачальник по-прежнему был сосредоточен где-то вдалеке. Робан и Атея первыми из их группы снова сели за стол, и Яне последовала за ними, прежде чем остальные тоже заняли свои места. После того, как слуги унесли остатки трапезы, именно Патесса начала говорить.

— Император лично поговорит с вами через военачальника, - объявила она, голос ее звучал напряженно.

Йохиас широко открыл рот, но его отсутствующее выражение лица не изменилось. Они услышали звук голоса, доносящегося от него, но его рот по-прежнему не шевелился.

— Присутствие Хаоса и Разрушения, как ты назвала кузенов из Кургата, непредвиденное или нет, не меняет договор между твоей сестрой и мной. Кланам и амазонкам был предложен шанс сдаться, но они отказались и предпочли последовать за твоими кузенами. Туларкис сдался и будет вознагражден. Ничего не изменилось и ничего не изменится. В тот момент, когда я выполню свою часть договора, ты станешь моей, принцесса Яне. Как и всякий раб, ты связана словом своей госпожи, и ты ничего не можешь сделать, чтобы изменить это. Я говорил с твоей сестрой, Яне, и знаю, что ты лжешь. Айфера хотела сама приехать сюда по совету твоего отца, но ты умоляла, чтобы тебя послали, и твоя мать поддержала твою мольбу. Зачем ты здесь, Яне?

Голос, который они услышали, был хриплым, словно стертое дыхание старика на смертном одре. В монотонном квакающем звуке не ощущалось никаких эмоций.

Яне не ответила, она просто уставилась на неподвижную фигуру военачальника. Последовала минута молчания, прерванная пораженным звучным вздохом. К удивлению большинства присутствующих, вздох исходил не от Яне, а от Атеи. За ее вздохом последовал гневный взгляд на брата, но в то же время и короткий кивок. Робан самодовольно ухмыльнулся сестре, когда Атея заговорила.

— Ты прав Даркунтис, раб связан словом своего хозяина. Тем не менее, есть кое-что, что ты забыл или не хватило ума понять за двести лет. Раб не значит кроткий или глупый. Что бы сделала гордая и умная рабыня, если бы она не хотела, чтобы ее хозяин отдал ее другому хозяину? Она не будет умолять избавить ее от своей участи, она просто выберет другого хозяина. Она не может продать или выдать себя, но она может манипулировать ситуацией для достижения своей цели. Моя кузина Яне столь же умна, сколь и красива, и получила то, что хотела. Ей не пришлось просить помощи и она сделала это прямо в лицо своему вожделенному новому хозяину. В каком-то абстрактном виде я даже сочувствую тебе, потому что она и мной манипулировала, и мне неприятно признавать, что ей это удалось. Это так же больно, как и самодовольная ухмылка на лице брата. Единственное утешение для меня – это знание того, что его новая рабыня будет крайне обременительной ношей, требующей много-много дисциплины. Теперь, когда я думаю об этом, это звучит довольно неплохо на самом деле. Они оба будут страдать, а я смогу наслаждаться их драками и перепалками. Весь тот захватывающий хаос, который это вызовет! - закончила Атея, счастливо улыбаясь.

Теперь все, широко раскрыв глаза, уставились на Атею. Обдумывая последнюю часть ее высказывания, самодовольная улыбка Робана потускнела, и он снова принял довольно задумчивый вид.

— О чем ты говоришь? - Спросил скривившийся голос Императора, - Яне не может выбрать себе хозяина, сестра обещала ее мне, и она не может отречься от воли своей госпожи.

— Ты не очень умный, да? Мой брат догадался об этом еще до меня. По каким-то причинам он почувствовал большую мотивацию, чтобы хоть раз задействовать свой мозг. Все просто, ты тоже должен быть в состоянии это понять. Есть только два способа стать чьим-то рабом. Либо ты добровольно отдаешь свою свободу, либо ее у тебя отбирают. Я не знаю, почему и как Яне стала рабыней своей сестры, но, возможно, предположение брата окажется верным и здесь. Тем не менее, Яне здесь, и мой брат возьмет ее себе в рабыни. Это, конечно, против ее воли, но что может сделать бедная девушка, совсем одна и беспомощная? Либо ты, либо ее сестра должны будете спасти ее от ужасной участи от рук моего брата. Она невиновна и непорочна, и никто не сможет обвинить ее в предательстве или нарушении обещания. - Хохотливо пояснила Атея.

Все взгляды обратились на Яне в ожидании реакции. Самым наблюдательным и чувствительным людям среди присутствующих показалось, что они видели крошечную улыбку, дергающуюся в уголках ее рта, но даже те не были в этом уверены. Все остальные просто видели безэмоциональное и холодное выражение на ее красивом лице. Тем не менее, одну вещь все заметили. Яне не произнесла ни одного слова в возражение против объяснений Атеи.

На этот раз молчание снова нарушила Нигулла.

— Принцесса Яне, что это значит для нас, жриц Кеиргонны? - Умоляюще спросила она с явным замешательством.

— Это значит, что даже рабыня может бороться со своей судьбой, - укоризненно ответила Яне, прежде чем зашагать к выходу из шатра, где она повернулась и обратилась к оставшейся группе. - Это собрание закончилось. Мне пришлось наблюдать за этой мерзостью достаточно долго, чтобы продержаться до конца вечности. Хватит уже таращиться и уходим! - нетерпеливо потребовала Яне.

— Это звучало подозрительно похоже на приказ моей новой рабыни, - ворчал Робан, вставая, увлекая хихикающую Атею за собой к выходу. Остальные члены их группы последовали за ним, но выглядели такими же оцепеневшими и растерянными, как и мантакинцы, наблюдавшие за их уходом.

Казалось, поглощенные собственными мыслями, никто не заговорил, пока они не достигли своего сопровождающего, ожидающего их у подножия холма.

— Может ли кто-нибудь объяснить мне, что только что произошло и что это значит для нас? - спросила Сахейн, обращаясь к Синхейд, Гиллин и Барену Монгелю.

— Я думаю, что для нас фактически ничего не изменилось. Мы все еще находимся в состоянии войны с Империей Мантакина. .. и с Туларкисом! Я чуть не забыла об Артеосе и короле Мальрике. - Синхейд ответила все еще немного озадаченно.

— Я согласна. Думаю, Мантакин уже не так любят Яне, как в начале нашей встречи. Может быть, они даже отменят все, что сделали с Артеосом. - Размышлял Барен. - Чего я не понимаю, если это было то, чего хотела добиться Яне, то почему она просто не сказала об этом заранее. Какой смысл был в этой встрече, кроме как позлить Императора. С другой стороны, должен признать, что и для меня это был бы достаточный повод. - Он закончил, ухмыляясь.

— Кажется, мы все согласны в том, что это означает для нас и нашей войны против Мантакина; ничего нового на этот счет. Моя проблема в том, что я не могу расшифровать, какая мотивация была у Яне, чтобы действовать таким образом. Я думаю, она всех обманула. Она никогда не собиралась помогать нам закончить войну. Я даже не верю, что такой вариант существует. По крайней мере, если то, что она рассказала нам о своих способностях и планах Дархунтиса стать бессмертным, правда. Я не могу понять всех этих скрытых планов и мотиваций. Иметь дело с бессмертными ужасно запутанно и утомительно. - Гиллин вздохнула.

— Может, попросить нашего Верховного Покровителя о разъяснениях? - спросила Сахейн.

Она не заметила, что упомянутый Верховный Протектор тем временем стояла, ухмыляясь, позади нее.

— Мы с братом уже вчера за вечерней трапезой решили, что не примем никакого мирного договора. Мы присоединились к этой встрече, чтобы собрать информацию, и мы это сделали. Осталось еще много открытых вопросов, но на некоторые из них были получены ответы. Во-первых, теперь мы знаем, почему мантакинцы вторгаются в Вернию и что они хотят здесь сделать; во-вторых, разве вы не задавались вопросом, почему кто-то вроде принцессы согласился стать спутником императора Даркунтиса; в-третьих, мы знаем, что в наших руках главная цель похода императора; наконец, и, может быть, самая удивительная новость – мой брат может кое-что выяснить раньше других. Нужна лишь правильная мотивация, и его мозги могут пригодиться, - сладко улыбаясь, сказала им Атея.

— На случай, если вы думаете обо мне, как о главной цели, лучше забудьте о своем бредовом умозаключении. Ты ничего не держишь в руках! Я предпочту стать рабом Даркунтиса, чем стать твоим! - сердито огрызнулась Яне.

В следующий момент послышался громкий звук шлепка. Яне подпрыгнула, и ее глаза вспыхнули, когда Робан подошел сзади нее и присоединился к группе.

— Впредь будешь вести себя лучше. Больше не будешь оскорблять и раздражать как можно больше окружающих, - ухмыляясь, сказал ей Робан.

Яне яростно посмотрела на него, потирая свою задницу.

— Ты только что стала свидетелем еще одного бесценного преимущества, которое мы получили сегодня. - Ухмылка Атеи не могла стать шире, когда она говорила это.

— Может быть, стоит попробовать убедить Робана измерять и реагировать на поведение Атеи таким же образом, - задумчиво предложила Хассика.

— Ты все еще раздражающе бесстрашна Хассика. Я серьезно буду иметь. .. УУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ! - вскрикнула Атея и пронзительно посмотрела на брата.

— Я тщательно все обдумаю, - заметил Робан, строго посмотрев на сестру.

Вероятно, чтобы разрядить обстановку, Гиллин повернулась к Яне и попыталась завязать разговор.

— Жрицы Кеиргонны, похоже, были встревожены еще больше, чем все остальные. Они даже спросили, что сегодняшнее происшествие будет означать для них. Для жриц Богини, о которой я даже никогда не слышала, я считаю очень необычным так резко обращаться к тебе.

— Для Мантакина и почти каждого народа к западу от великой горной цепи моя мать, Ипохона, известна как Кеиргонна, Богиня Похоти. - Рассеянно ответила Яне, по-прежнему пристально глядя на Робана.

Они все удивленно посмотрели на нее.

— Значит ли это, что все их боги и богини те же, что и наши, и просто называются по-другому? - спросила Атея.

— Конечно, неужели ты поверила, что наша семья позволит каким-то посторонним вмешиваться в их владения? Даже ты не можешь быть таким... - Яне остановилась на середине фразы и продолжала пристально смотреть на Робана.

— Я никогда не думала об этом, но ты права, не стали бы. Значит, маленькие шлюхи, прислуживающие толстому, жрицы твоей мамы, а ты назвала их рабынями. Действительно похоже, что мой брат снова может оказаться прав. Черт возьми, если такое случится дважды подряд, я не смогу убрать самодовольную ухмылку с его лица несколько недель, - размышляла Атея, пристально глядя на Яне.

— Кто для нас Нарсея, богиня Барии, женщины, которая пыталась поработить меня? - Хассика хотела узнать.

— Нарсея для вас – Эбора, Богиня Доверия. Для мантакинов она – Богиня Преданности. Это гораздо лучше подходит к их взгляду на мир.

— Для меня есть один интересный вопрос, на который я бы хотела получить ответ, Яне. Как получилось, что ты стала рабыней своей старшей сестры? - спросила Атея, пронзительно глядя на нее.

— Айфера – моя сестра-близнец, старшая всего на несколько минут, - с ненавистью сплюнула Яне, но больше ничего не сказала и повернулась к ним спиной.

— Что ж, нам нужно возвращаться в лагеря, и я уверена, что Барен Монгель нужен в Нотабире. Нам пора начинать двигаться, - прервала Синхейд следующую минуту неловкого молчания.

Прислушавшись к ее совету, они попрощались с капитаном Бареном и поскакали обратно в свой лагерь. Прибыв в лагерь, Яне молча покинула группу и поскакала в направлении палаток, которыми они с сопровождающим пользовались в прошлую ночь.

Достигнув собственной палатки, их встретила улыбающаяся Менджа. Ее новый пес Боско лежал сбоку от входа в палатку и явно наслаждался вниманием одного из их охранников, который теребил его живот.

— Что-то интересное произошло на встрече? - спросила Менджа, но не стала дожидаться ответа, прежде чем продолжить рассказывать о собственном дне. - Сестры все очень любят Боско. Кто-то постоянно гладит или кормит его, и он никогда не лает и не огрызается на них, потому что они ему тоже нравятся. Сиприен был здесь и сказал мне, что мои друзья тоже хотят увидеть Боско, и я могла бы остаться на ночь там с ними снова. Я очень хочу показать Боско своим друзьям. Они будут так завидовать! Можно мне поехать, пожалуйста? – Задыхаясь, она закончила.

— Конечно, можешь, но пообещай, что не будешь кормить кого-то из своих друзей твоей новой собачке, - сказала ей Атея, ухмыляясь.

— Атея, не подавай Мендже никаких идей, я и так за нее достаточно волнуюсь. Сегодня утром она спросила меня, можно ли Боско взять кого-нибудь из пленных солдат, потому что Нируми рассказывала, что Мантакин кормил пленными боевых собак, - напутствовала Денисса.

— У меня никогда раньше не было собаки и я не знаю, чем они питаются. Я думала, раз у Мантакина столько таких собак, как Боско, то они специалисты и лучше всего знают, чем его кормить, - надувшись, ответила Меня.

— Это была очень разумная мысль, ты не можешь ее за это винить! - Робан защищал девочку, и она наградила его широкой улыбкой.

— Ты еще хуже! Не слушай их Менджа. Они, наверное, думают, что им смешно, но это не так! Забирай Боско и навещай своих друзей, пока они не подбросили тебе в голову еще больше плохих идей, - сказала Денисса, строго посмотрев на брата и сестру.

Менджа ушла, счастливо улыбаясь, а Боско последовал за ней, лая и виляя хвостом.

Сняв тяжелые плащи, они как раз устроились вокруг камина, чтобы согреться и устроиться поудобнее, когда суматоха снаружи подняла их на ноги. Заглянув через вход в палатку, они увидели причину суматохи. Яне громко обсуждала последствия для стражников, если они не пропустят ее и ее сопровождающих, чтобы войти в шатер. Шестеро солдат, следовавших за ней, несли три тяжелых на вид сундука.

Атея велела стражникам пропустить их, и Яне с солдатами вошла внутрь. Яне огляделась и нахмурилась от увиденного, но велела своим солдатам бросить сундуки в месте, близком к стене, и они ушли после того, как сделали, как было сказано.

— Так не пойдет, мне нужно больше места. Вы что, спите здесь все вместе, как стая волков? Почему я вообще спрашиваю, я должна была этого ожидать, - с отвращением пробормотала Яне.

Атея подошла к ней и, встав прямо перед ней, сердито уставилась в глаза более высокой девушки.

— Дай угадаю, ты планируешь остаться здесь, а в сундуках находится твой багаж, - шипела она.

— О боже, неужели ты сделала такой вывод только по тем немногим намекам, которые тебе были даны? Удиви меня еще раз и пересчитай сундуки, которые мои слуги поставили у стены. Занимай столько времени, сколько тебе нужно, а пока кто-нибудь должен пойти и позаботиться о соответствующем размещении. Мой эскорт покидает лагерь и отправляется обратно в Эриланс, - ответила Яне и свысока посмотрела на Атею, возвращая ей ответный взгляд.

— Ты считаешь, что твое отношение тебе подобает, рабыня? - Атея рыкнула.

— Я не твоя рабыня, и тебе лучше никогда не забывать об этом, - сплюнула Яне.

Остальные уселись у камина и наблюдали за ними, взволнованно ожидая, что в любой момент начнется кошачья драка. Только Робан все еще стоял, скрестив руки перед грудью и хмуро глядя на сестру и Яне.

— Ты рабыня моего брата и скоро заметишь, что у нас все общее, - прорычала Атея, ее глаза сияли.

— Тогда ты так же скоро заметишь, что я очень способна напомнить тебе о разнице, - отстреливалась Яне, ее глаза опасно сверкали внутренним огнем.

— Теперь вы обе будете вести себя прилично. Ваши склоки становятся старыми и надоедливыми, - перебил Робан.

— Если тебе это не нравится, тогда верни поводок на свою сестру. Она нуждается в нем больше, чем любая рабыня, которую я когда-либо видела, - сплюнула Яне, не сводя глаз с Атеи.

— Поводок, это звучит как хорошая идея, чтобы использовать на рабыне. Но я ничья рабыня и не выполняю ничьих команд. Тебе лучше никогда не забывать об этом, и тебя это тоже касается, брат, - яростно ответила Атея, ее взгляд был прикован к Яне.

В следующий момент она пискнула от удивления, когда Робан схватил ее за талию, поднимая с ног. Теперь она висела в его железной хватке, глядя на стену шатра, а ее нижняя часть была обращена к собравшимся вокруг камина. Они были так же удивлены и ошеломлены, как и Атея, внезапной сменой направления, которое приняла ситуация.

— Ты, садись! Я не хочу слышать ни единого звука и не смей ухмыляться или улыбаться. Ты будешь следующей. - Робан сказал Яне, его глаза были без эмоций, в голосе был серьезный спокойный командный звук.

Яне присела так быстро, что при соприкосновении ее задницы с землей раздался шлепок. Атея уставилась на стену, когда почувствовала, что ее поясная пряжка расстегнулась. Еще одно быстрое движение стянуло ее кожаные штаны до колен. Она вскрикнула, когда большая рука брата опустилась на ее маленькую попку.

— Отпусти меня сейчас же, ты, беспардонный, безмозглый, беспардонный, отпусти меня. Я выцарапаю тебе глаза. ... АУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ! - Рука снова опустилась вниз.

— РОБАН, я твоя сестра а не твой проклятый ребенок, отпусти меня ОАУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ!

Еще один болезненный шлепок и дальше пошло. Атея шипела, ругалась, угрожала и кричала всякий раз, когда его рука опускалась на ее задницу. Для тревожно наблюдавших за ней зрителей это, казалось, продолжалось часами. Ее задница стала темно-малинового цвета, когда она наконец перестала ругаться. Теперь между ее криками боли, когда она получала очередной шлепок, были слышны только всхлипы.

Робан перестал бить ее, но Атея продолжала плакать, слезы текли по ее лицу ручьями. Внезапно она почувствовала прикосновение гораздо меньшей и более мягкой руки к ушибленной и горящей коже своей задницы. Вся боль мгновенно ушла и забылась. Она почувствовала странное удовлетворение и умиротворение.

Обернувшись вслед за Робаном, она, отпустив его талию, осторожно села на место. Яне стояла перед ним голая на коленях и смотрела в его лицо. Атея смотрела на Яне и увидела, что ее глаза сверкают с такой интенсивностью, какую она не видела раньше. Казалось, будто звезды освещают сапфирово-синее ночное небо. Взгляд этих глаз встретился с все еще холодным взглядом Робана. Не разрывая зрительного контакта, она медленно протянула руки, распахнула и спустила его брюки. Атея смотрела, как Яне взяла в руки его твердый член, и с ее губ сорвалось одно единственное слово.

— Хозяин

Она любовно потерла его член по щекам, прежде чем поцеловать кончик, затем широко открыла рот и взяла головку внутрь. Она отпустила ствол и скрестила запястья на пояснице. Глядя ему в глаза, Яне остановила любое движение и стала ждать. Робан взял ее лицо между ладонями и медленно надавил вперед. Глаза Атеи становились все шире и шире, когда она смотрела, как он толкается, пока его член целиком не пропихнул ей в рот и не впихнул в ее выпуклое горло. Яне даже не сопротивлялась и не задыхалась, когда он отстранился и снова вставил член. Он долго трахал ее рот и горло, и все это время она только смотрела ему в глаза. Наконец он кончил глубоко в ее горло с ревом удовлетворения. Робан застонал, все еще извергая сперму, он отстранился и позволил только головке своего члена остаться у нее во рту. Теперь она, наконец, дрожала и корчилась, жадно проглатывая все, что он ей дал.

Он ухмылялся, глядя на нее сверху вниз, когда она наконец-то позволила его члену выскользнуть изо рта.

— Если ты веришь, что это избавит тебя от серьезной порки, я вынужден буду разочаровать тебя, принцесса, - сказал ей Робан, со смехом в голосе.

— Конечно нет, я заслужила это! - ответила Яне, голодно облизывая губы.

Атея громко фыркнула, услышав нетерпеливый тон ее голоса.

— Ладно, на этот раз она меня достала, но я отомщу! - решительно хмыкнула Атея.

— Ты хочешь сказать, что она сделала все это специально? - недоверчиво спросила Рабина.

Они смотрели, как Робан взял Яне в свои руки так же, как до этого взял Атею, но когда его рука опустилась на нее, она отреагировала глубоко удовлетворенным стоном вместо крика.

— Это не только потому, что у ее задницы гораздо больше набивки, чем у тебя. Принцесса действительно получает удовольствие от жесткой порки! - Хассика рассмеялась.

— Значит, все ее сопливое поведение было притворством, чтобы ее отшлепали? - спросила Рабина широко раскрыв глаза.

— Размечталась, милая, неужели ты действительно веришь, что истинный характер моей кузины – это характер кроткой и послушной маленькой рабыни? - спросила Атея, ухмыляясь.

— Не вини меня, говорят, что надежда вечна, - ответила Рабина, возвращая ей ухмылку.

— Дай-ка я разберусь. Яне – настоящая стерва, как и ты, но имеет сексуальное желание подчиняться, как Денисса? - спросила Хассика, почему-то с надеждой в голосе.

— Ну ты можешь попробовать доминировать над ней. Вероятно, это закончится, как твои попытки с Робаном, но так как ты получаешь удовольствие от результата, для тебя нет никакого реального риска, - ответила Атея со злой маленькой улыбкой на лице.

Хассика с тоской вздохнула, наблюдая за тем, как Яне стонет и дрожит, переживая явный оргазм.

— Что значит, как я? Я не хочу, чтобы меня шлепали! - возмущенно оспорила Денисса, как только перестала дрожать.

— Не расстраивайся Нисса, ты просто дилетантка по сравнению с Яне. Хуже всего то, что Робан догадался об этом задолго до меня. Позвольте представить вам, - Атея жестом с торжеством посмотрела на Яне.

— Подчинение, вечная рабыня.

Они уставились на Яне, и, словно желая подтвердить заявление Атеи, она истошно застонала и задрожала, переживая очередной кульминационный момент, в то время как громкие, жесткие шлепки обрушились дождем на ее красную попку.

163   99 33110  71   +10 [2]