Позже, когда они сидели в своей палатке, Атея посмотрела на Яне, которая сидела напротив нее, на коленях у Робана. Она была обнаженной, потной и с различными другими признаками недавней встречи, но совершенно не обеспокоена своим внешним видом. Яне вернула взгляд Атеи взглядом безмятежного спокойствия. Атея почувствовала, что при виде тела Яне ее взгляд смягчается. Она была вынуждена признать, что у Яне не было никаких причин испытывать что-то еще, кроме гордости. Единственное, что можно было оценить как недостаток, было ее неестественное совершенство.

— Ни ты, ни кто-либо другой никогда не встанет между мной и моим братом. Я этого не допущу! Итак, как, по-твоему, все сложится, дорогая кузина? - спокойно спросила Атея, но ее голос не оставлял сомнений в ее искренности.

— Я не встану между тобой и твоим братом, если только это не его желание и приказ мне. Ты права, моё бессмертное имя – Подчинение. Я никогда и никому его не говорю, потому что люди, а также наша семья и их бесчисленные промежуточные приспешники понятия не имеют, что оно для меня значит. Они слышат мое имя и ждут, что я буду кланяться и ползать ради них. Моя собственная сестра-близнец, Доминирование, не в состоянии понять мою сущность. В моей покорности нет слабости, и меня нельзя взять против моей воли. Ты ошиблась на этот счет, когда объясняла Даркунтису, но по собственным соображениям я не посчитала нужным противоречить твоему утверждению. Айфера была ослеплена собственной природой. Я никогда не подчинялась сестре, никогда не была ее рабыней, и она не имела права предлагать меня в качестве платы в своей сделке с императором. Мне нужен кто-то, кто бы выполнял требования моей бессмертной сущности, но ни разу за тысячу лет своего существования я не назвала ее Госпожой. Моя сестра просто ошибочно приняла это за нее, и никто так и не просветил ее в своей ошибке. До этого дня только моя мать когда-либо была моей госпожой, единственной, кто понимает мое существо. Сегодня я выбрала себе нового хозяина. Я сделала это свободно и добровольно по собственным причинам и желаниям. Это не значит, что мои обязательства не правдивы. Я – рабыня и буду подчиняться каждому данному мне приказу. Моя собственная природа требует, чтобы я подчинялась своему господину, но только ЕМУ! Единственная, но абсолютная свобода, которая у меня есть и никогда не может быть отнята у меня, - это выбор моего хозяина, - заявила Яне, ее сияющие глаза передавали интенсивность ее слов.

Атея улыбнулась Яне, но в ее улыбке была толика злобы.

— Итак, если мой брат прикажет тебе быть немного добрее ко мне и нашим друзьям, ты подчинишься? - Спросила она невинно.

Яне вернула улыбку Атеи, тоже злую толику улыбки.

— Конечно, я подчинюсь, так же, как и каждому его приказу, который он мне отдаст. Хотя, наверное, в этот момент я должна упомянуть, что иногда моя жажда получить наказание от хозяина перевешивает мою готовность полностью подчиниться данному приказу. - Яне звучала так же невинно, как и Атея.

— Если бы ты не была такой высокомерной сукой, я думаю, что ты действительно могла бы вырасти, чтобы понравиться мне, - сказала Атея, ухмыляясь Яне.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, она такая же злая, как и ты, - ответила Хассика, смеясь.

— Я была уверена, что для тебя должен быть какой-то запасной выход, если ты не любишь выполнять приказ. Это здорово прояснило ситуацию, спасибо, - сухо прокомментировал Робан.

— Да какая разница! По крайней мере, некоторые из нас хотели бы быть очень милыми с тобой в ответ! - бросила Инерка, облизывая губы.

Дальнейшие высказывания были предотвращены, когда одна из их стражниц робко дала знать о своем присутствии.

— Извините, что прерываю вашу дискуссию, Матассая, но у входа стоят две странные девушки, и они просили, чтобы им разрешили увидеть принцессу Яне, - сказала им амазонка, стараясь держать взгляд на Атее, но ее взгляд постоянно переключался на гордую и обнаженную фигуру Яне.

— Две незнакомые девушки; ни одна из кланов, ты имеешь в виду? Ну, позови их, наверное, - сказала Атея, пожав плечами в ответ.

Стражница рассеянно кивнула и, медленно поворачиваясь, держа Яне в поле зрения как можно дольше, наконец, снова ушла. Лишь мгновение спустя вбежали две молодые женщины. Одетые в длинные шерстяные плащи с капюшонами, но босые, они бросили взгляд на стоящую на коленях Яне и резко остановились. Они тут же бросились вниз. Став на колени, они поклонились ей, соприкоснувшись лбами с землей.

— Принцесса Яне, мы сделали то, что ты приказала. Военачальник мертв. Мы перерезали ему горло после твоего ухода, и никого не было рядом, но они узнают, что это были мы. Поэтому мы сбежали и пришли сюда. Нам некуда идти, и эта земля нам чужда. Пожалуйста, помоги нам принцесса, все, что мы когда-либо делали, мы делали, чтобы служить нашей богине Кеиргонне, твоей матери, - умоляла одна из девушек.

— Поскольку вы слышали все, что обсуждалось на собрании, вы также знаете, что у меня появился новый хозяин. Ему предстоит решить, что с вами двумя делать. Мои слуги были заняты тем, что собирали всю информацию о событиях, предшествовавших моему приезду. Они сказали мне, что вы приказали кому-то убить моего кузена, его сестру Атею, и, вероятно, ответственны за покушение на каких-то детей, так что я не знаю, насколько доброжелательно он относится к вам. - Яне ответила без тени сочувствия.

— Мы не знали, что Атея и Робан родственники тебе, когда мы впервые встретились с ними. Если бы мы знали, мы никогда бы не сделали ничего против них. Военачальник приказал убить детей, мы просто рассказали остальным о его приказе. Точно так же, как мы всегда должны были доносить до них его приказы, - ответила вторая, в голосе которой звучало отчаяние и было близко к слезам.

Яне пожала плечами и отвернулась, похоже, больше не интересуясь этой темой и ими.

Робан посмотрел на теперь уже плачущих женщин и застонал от досады, но Атея радостно ухмылялась.

— Я всегда считала их милыми и даже верю им. Надо бы им помочь, братец, как думаешь? - весело спросила она.

— Раз уж ты спросила моего мнения после того, как уже приняла решение без него, то просто иди и скажи нам и им, что это такое, - фыркнул в ответ Робан.

— Разве я не заслуживаю хоть что-то после того жестокого избиения, которое мне пришлось пережить? - Атея мило надулась.

Потом она дошла до того, что еще и хлопала ресницами в сторону Робана. Пораженный, он вынужден был улыбнуться, сигнализируя о своем согласии.

— Раз уж у тебя появилась новая рабыня, и очень нуждающаяся при этом, думаю, они должны пока послужить ее служанками. В конце концов, Яне сегодня отправила домой своего сопровождающего, и я боюсь, что твоя королевская рабыня будет давить на кого-то другого, если мы не удовлетворим ее требования заранее, - рассудила Атея и улыбнулась Яне.

Яне, казалось бы, равнодушно отнеслась к замечаниям Атеи, в ответ лишь пожала плечами, но уголок рта предательски дёрнулся.

— Разве нам не повезло, что у нас есть ты, Атея, кто-то с глубоким пониманием таких королевских требований и готовый предупредить и помочь нам, простым людям, с этим, - язвительно заметила Рабина.

— Мы не заслуживаем такой чести, но если таково твое решение и принцесса примет нас, мы охотно и преданно выполним каждое ее повеление и желание, насколько сможем, - поспешно вмешалась одна из коленопреклоненных девушек.

— Это было очень заботливо и сострадательно с твоей стороны, Атея. Ты снова удивила меня. Впрочем, сейчас есть еще большая потребность в подходящем жилье, но, полагаю, это придется оставить на завтра. Уже поздно, и я уже чувствую себя немного уставшей. Достаньте для меня ночную рубашку из сундуков, - обратилась Яне к все еще стоящим на коленях женщинам и поднялась на ноги.

— Она голая, но хочет переодеться, чтобы лечь спать, что за странное понятие, - размышляла Рабина.

— А ты не можешь исцелиться, как ты сделала мне и Дениссе? - спросила Атея, глядя на все еще темно-красную задницу Яне.

— Конечно, могу, - укоризненно ответила она, наблюдая, как две девушки роются в ее сундуках. Они держали куски ткани, чтобы показать Яне, которая качала головой, раз за разом отрицая их предложения.

— Ох ну, если ты хочешь, чтобы так и оставалось, тебе следует выбрать платье, соответствующее цвету твоей задницы, - услужливо посоветовала Атея.

— Теперь ты даже выглядишь как модница! Каким будет твой следующий сюрприз? Может быть, ты раскроешь тайное желание к другому члену своей семьи? - ответила Яне, и голос ее превратился в чувственную песню.

Деловито перебирая одежду Яне, обеим молодым женщинам стало жарко, и они сбросили верхнюю одежду.

— Может быть, я смогу убедить брата, что тебе следует одеваться так же, как и твоим служанкам. - Сказала Атея Яне, пристально осматривая различные пирсинги двух теперь уже обнаженных жриц.

— Ты, наверное, тоже хотела бы сама поиграть со всеми этими кольцами и цепочками на мне, не так ли Атея? - Ответила Яне, звук ее слов странно напоминал звенящий металл.

— Не знаю, как она, но я бы точно захотела, - хмыкнула Инерка.

Инерка выглядела ошарашенной, а ее тело дрожало, проявляя все обычные признаки своего глубокого возбуждения. Атея оглядела друзей. Все остекленевшими глазами смотрели на медленные ритмичные движения обнаженного тела Яне.

— Прекрати Яне, не играй с ними, они мои! - сердито крикнула Атея, но и звук ее голоса показался ей подозрительно хриплым.

«Я прекращу, если ты перестанешь пахнуть как бордель в ночь празднования солнцестояния. Или ты хочешь сказать, что не заметила, что твоя маленькая киска начала течь, но что могло заставить тебя так отвлечься? - спросила Яне, хихикая.

Атея сосредоточилась на ощущениях между ног и беззвучно выругалась. Эта проклятая сука была права, она была насквозь мокрая и даже не осознавала этого. Что теперь делать? Признавать поражение второй раз за один день или просить помощи. Это было достаточно плохо, но все же меньшее зло, решила Атея и бросила на брата умоляющий взгляд.

Робан ухмыльнулся, глядя на незадачливое выражение лица своей младшей сестры. Глупые игры силы; почему они чувствовали необходимость показать друг другу, кто из них сильнее? Если есть соперник, ты его уничтожаешь, проще простого... ухм... когда он думал об этом с другой точки зрения, а именно своей собственной, ему пришлось признать, что, возможно, это не такое уж и выгодное решение в каждом случае.

— Поскольку ты, кажется, наслаждаешься рассеянной реакцией моей сестры на то, что бы ее ни вызвало, ты будешь тем, кто исправит ее стрессовую ситуацию, - спокойно сказал он Яне.

— Это будет так, как ты пожелаешь, хозяин, - ответила Яне, с дрожью, подчеркивающей ее последнее слово.

— Тебе нужна наша помощь, Принцесса? - спросила Нигулла, звучащая сама нуждающейся в ней.

— Нет, мой хозяин приказал мне позаботиться об Атее, но я уверена, что он не будет возражать, если вы поможете ее друзьям. Похоже, им тоже не помешает помощь, - ответила она с улыбкой на лице.

— Оооо, да, кто-нибудь помогите мне, пожалуйста, - простонала Инерка, ее глаза следили за покачиванием бедер Иане, когда она шагнула ближе к Атее.

Робан улыбнулся, наблюдая за сестрой, она пристально смотрела на Иане и жевала нижнюю губу. Яне остановилась перед Атеей, всего в нескольких дюймах от глаз сидящей девушки.

— Позволь мне помочь тебе раздеться, кузина, - сказала она низким мелодичным тоном, звучащим как строфа из любовной песни.

Молча Атея поднялась на ноги и уставилась на большую, мастерски вылепленную грудь Яне, увенчанную идеально центрированными и симметричными ареолами, чуть светлее по цвету, чем ее эрегированные, розового цвета соски. Атея вздрогнула, и в ее стоне прозвучал стон поражения, когда она схватила обеими руками одну из сисек Иане и жадно присосалась к пульсирующему соску. Счастливое хихиканье Иане и ощущение того, как твердый сосок царапает ее губы и язык, позволили ей сразу забыть обо всех своих обидах. Рассеянно она отметила, что кто-то стягивает ее узкие штаны, но все, что имело для нее значение – это обилие упругой плоти, которую она разминала руками, и сосать и лизать ее неотразимые соски.

Робан поцеловал задницу Атеи, прежде чем переключить свое внимание на сцену вокруг себя. Излишне говорить, что он был возбужден и хотел найти себе помощь для некоторого необходимого облегчения. Его взгляд быстро зафиксировался на медленно покачивающемся крестце, которого он раньше не видел. Патесса стояла на коленях между раздвинутыми бедрами Рабины и радостно чавкала между ними. Робан был очарован двумя парами маленьких золотистых колец, выглядывающих между ее бедрами. Хотя быстро нарастающее возбуждение заставило его внимание переключиться с колец на плоть, сквозь которую они были пронизаны. Секунду спустя он стоял на коленях позади согнувшейся фигуры и одной рукой успокаивал ее покачивающиеся бедра, а другой нацелил свой член, чтобы также пронзить порог ее губ и войти в ее киску. Пронзительный крик остановил его прежде, чем он закончил намеченное движение.

— Нет! Пожалуйста, не делай этого, я девственница, - вскричала Патесса.

— Ты жрица Богини Похоти, но ты девственница? - спросил Робан ошарашено.

— Мне семнадцать и я служила на службе у военачальника более пяти лет назад. Сексом не интересовалась, - извиняющимся тоном объяснила Патесса.

Робан застонал от досады, но улыбка Рабины успокоила его.

— Я убеждена, что ты достаточно скоро изменишь их статус, но, может быть, не в данный момент. Почему бы тебе не перенаправить свое внимание на меня? - сладко спросила она его.

Вот это был глупый вопрос, если он когда-либо слышал такой. Отпихнув кощунственную жрицу в сторону, он набросился, рыча между приветливых ног Рабины.

— Внезапно я и сама снова чувствую себя довольно девственной, - простонала Рабина под натиском вторжения Робана.

— Ха! В этот раз шутки в твою пользу! Я возьму бедняжку, которую ты так грубо оттолкнул. Ты же знаешь, что я питаю особую симпатию к девственницам. - Хассика от души рассмеялась и схватила визжащую жрицу.

Впрочем, ни Робан, ни Рабина уже не слушали. Оба деловито работали вместе в нетерпеливых, но согласованных усилиях, чтобы член Робана вошел в нее как можно быстрее и глубже, насколько это было по-человечески, и не очень по-человечески, возможно. Рабина глубоко пожалела о своем замечании, хотя, наверное, это не изменило бы ее сиюминутного ощущения дискомфорта. Она в очередной раз изумилась невозможности связи между ними.

Тем временем Атея лежала на спине, ее бедра были раздвинуты так же широко, как у Рабины, и она тоже дивилась. Красивая масса тугих светло-русых колечек между ее ног двигалась волнами, соответствуя ощущениям нарастающего возбуждения Атеи. Нежный язык Яне ласкал каждый чувствительный кусочек кожи, а губы нежно массировали эрегированный маленький узелок удовольствия, пока она ритмично сосала его во рту. Руки Яне свободно бродили по всему телу, и Атея попыталась вспомнить причину, по которой она раньше обижалась на кузину.

Она чувствовала страх перед Яне; ее красотой; совершенством ее женственного тела; и даже ее музыкальным голосом. Атея не могла посмотреть на себя и увидеть равную себе. По сравнению с ней она была крошечной, без изгибов маленькой девочкой. Яне же была могущественным воплощением бессмертной, дочерью Богини Любви, идеальной спутницей брата.

Но ее переживания уже не имели значения. Робан отдал ей Яне без всяких признаков собственничества, ревности или сожаления по отношению к ней. Брат поделился с ней, как она обещала ему разделить с ним все на веки вечные. Их связь была полной. Чувствуя эйфорию, она позволила себе увлечься ласками Яне и через несколько мгновений вскрикнула в оргазме чистого наслаждения.

Робану тоже захотелось кричать от радости. Это было лучше, чем все, о чем он мог мечтать, какой будет его жизнь, когда он покинул свой дом два года назад. Даже ненасытный голод зверя больше не казался ему обузой. Вкусной женской плоти было достаточно, чтобы пировать, и именно этим он и занимался. Он пожирал их всех. Он трахал, лапал, целовал и лизал кого хотел. Они визжали и корчились, кричали и боролись, но все они были его любовницами и с радостью принимали его.

Через несколько часов он был последним, кто стоял на поле боя. Жертв не было, и все тела, лежащие вокруг него, были живы и мирно спали. К тому же они выглядели гораздо лучше, чем обычные гниющие трупы. Робану нравилось наблюдать за этим полем боя точно так же, или, по крайней мере, почти так же. По поводу последней мысли ему пришлось вздохнуть. Много красивых обнаженных молодых женщин, и ему нравилось смотреть на них почти так же, как на разлагающиеся трупы на настоящем поле боя. Ничего не мог с этим поделать, таким он был и всегда будет.

Он плыл бестелесный вдоль берега Вернии, в глубине души он видел три больших квадратных паруса. Три норгарских корабля стояли на якоре в рыбацкой деревне. Робан удивлялся, с чего вдруг ему приснился Норгар.

— Потому что я хочу этого, - ответил на его мысль мужской голос. - Я.... Воспользуемся общими терминами... твой дядя Малдурин, Бог Снов, как меня называют люди к востоку от гор. Давай я покажу тебе еще кое-что из того, что происходит внизу, на Калмире.

Мягкое парение Робана превратилось в тошнотворное путешествие, когда он мчался над землей под ним, прежде чем он резко остановился, чтобы стать свидетелем другой сцены. Он смотрел на тысячи хижин, установленных концентрическими кругами с огромной хижиной в центре.

— Ты знаешь их, это Огуси, это лагерь клана Тоткис. Их фусан Рогуната устраивает военный совет и на нем присутствует почти каждый фусан Огуси. Рогуната хочет стать Великим Фусаном Огуси. Все страны к востоку от гор и к югу от великой пустыни вплоть до Балдессы будут находиться под его властью. Такова была его сделка с императором Даркунтисом, его новым союзником. Его собратья фусаны и предводители восьмидесяти тысяч охотников-огуси либо присягнут на верность Рогунату, либо будут сражаться с союзом. А теперь посмотрим на запад от гор.

Робан размышлял, может ли его развоплощенное «я» блеять, и не будет ли результат тоже невидимым, когда он пришел к очередной резкой остановке. Теперь он парил еще выше, возвышаясь над западным материком Калмиры.

— Империя Мантакина, двести тридцать восемь завоеванных народов, почти семь миллионов человек, которыми правит император Мантакин. Это большая часть западного материка, но не весь. Такова ситуация племянник. А теперь давай присоединимся к семейному сбору.

Развоплощенный или нет, но Робан хотя бы знал, что может стонать от досады.

Он оказался сидящим за огромным круглым столом. На его поверхности была вырезана карта Калмиры. На стульях слева и справа от него сидели Атея и Яне. Атея наблюдала за остальными присутствующими на собрании, а Яне обменивалась ненавидящими взглядами с молодой рыжей красавицей, расположившейся за столом напротив нее. Робан созерцал окрестности. - Это была пещера, - весело заметил он. Никакого грандиозного дворца или храма. Зачем божественной семье проводить свои собрания в простой пещере? Великан напротив заметил его ухмылку.

— Ты находишь это забавным, сын мой? Ты смеешься над нашими пещерными сборищами каждый раз, когда мы вызывали тебя за последнюю тысячу лет. Также, как всегда, причина, по которой мы должны встретиться в пещере, позабавит тебя еще больше. - Хор сказал ему, смеясь.

— Не могли бы мы хоть раз воздержаться от обычной болтовни о семейных анекдотах. То, что произошло в прошлом, и так раздражает. Не нужно напоминать об этом при каждой встрече, - вмешалась женщина слева от Хора.

— Похоже, твоя тетя Фейя еще более ворчлива, чем обычно, поэтому позволь мне рассказать тебе причину этой встречи. Яне, твоя сестра Айфера требует, чтобы ты выполнила обещание, которое она дала Даркунтису, в случае, если он сможет выполнить требования их договора. Ипохон сказала нам, что ты не связана обещанием сестры, потому что она никогда не была твоей любовницей, но теперь Айфера утверждает, что ты намеренно обманула ее и, следовательно, должна придерживаться данного ею обещания. Мы спорили по этому вопросу перед тем, как вызвать тебя, но не пришли к решению. Слишком тесно связаны разные вопросы, чтобы рассматривать их изолированно.

— На мой взгляд, это в любом случае спорный вопрос, потому что Даркунтис никогда не достигнет Эриланса, если мои планы воплотятся в жизнь. Проблема в том, что, как всегда, у остальных членов нашей семьи есть свои планы, в этом нет ничего нового, это то, что мы делали с начала времен. Я, собственно, и предложил пустить все на самотек без дальнейшего прямого вмешательства. Мои братья и сестры отвергли это, а также, как обычно, обвинили меня в обмане.

— Это не просто обвинение, а доказанный факт, дорогой брат! Твой глупый Норгар потерял след Хаоса и Разрушения, но ты позволил Малдурину послать им сны, чтобы вернуть их на след. Вот и получилось так, что три их корабля бросили якорь в деревне не в двух днях пути до их лагеря. Около полудня один из их вождей уже достигнет их лагеря! - Мужчина слева хмыкнул явно расстроенный.

— Если ты называешь это жульничеством, то как насчет того, что ты три месяца назад предупредил свою дочь, что Робан и Атея будут мешать вторжению Мантакина? - Хор возразил.

— Я бы назвал это наблюдательностью и предусмотрительностью, - ответил Инджонтас, ухмыляясь.

— Не то чтобы предупреждение принесло ей много пользы, раз уж она была одурачена собственной сестрой. - Хор вернул ухмылку.

— У меня нет любимчиков среди моих детей. Они оба получили предупреждение и воспользовались им. - Инджонтас пожал плечами.

— Это все очень увлекательно, и, конечно, я рада наконец-то встретиться с родителями и семьей, но не могли бы вы рассказать, почему мы здесь? - спокойно спросила Атея, но в ее голосе закралось легкое раздражение.

— Ну, как я уже рассказывал, когда я отвлекся, мы обсуждали обвинения Айферы в том, что Яне обманула нас. Все больше и больше членов нашей семьи присоединялись к спору, и нам пришлось осознать, насколько многие из нас вовлечены в текущие события вокруг вторжения Мантакина в Вернию. Некоторые из твоих родственников очень расстроены, потому что не знали об этом столько, сколько другие, которые имели более непосредственное отношение к этому. Выравнивание поля путем обмена информацией – одна из главных целей этой встречи. Главным образом, чтобы никто не сделал что-то поспешное и результаты не взорвались нам всем в лицо, - пояснил Хор.

— Ты имеешь в виду, взорваться ВНОВЬ, как твое и Ниоме спонтанно принятое решение о зачатии сына? - Фейя плюнула.

— Я люблю своего сына! Признаюсь, первые несколько лет были довольно хлопотными, но мы нашли работоспособные решения имевшихся у нас проблем. Родилось еще много детей, и разве это не было счастливым событием каждый раз? - ответила Ниоме, улыбаясь.

— Нам до сих пор приходится встречаться в пещере из-за этих маленьких проблем, дорогая сестра! Так что извини, если я не так люблю твоего сына, как ты, - сердито ответила Фейя.

— Я думал, ты не хочешь говорить о семейной истории? - Хор спросил ее, ухмыляясь.

— Я не хотела, чтобы мне напоминали, но эта глупая пещера делает именно это каждый раз, когда я здесь! - Фейя хмыкнула.

— Ну, есть еще надежда, что когда-нибудь Гания воссоздаст нашу семейную резиденцию, и ты сможешь восстановить все свои храмы и сады, но мы здесь не для того, чтобы обсуждать это сегодня. Нас с Балхором больше интересует, почему никто из вас не рассказал нам о плане Айферы, позволяющем Дхаркунтису обрести бессмертие. Мы ждали уже больше двухсот лет, а я, наконец, хочу получить его в свои руки, - вмешалась женщина, нетерпеливая и расстроенная.

— Видимо, моя дочь не предвидела твой особый интерес к Дхаркунтису. Это не оправдание для остальных, но мы здесь, чтобы исправить эти ошибки Мессая, - ответил Инджонтас.

— После катастрофы, которую вызвало создание первого сына, мы договорились, что никто из нас больше никогда не сделает ничего подобного без разрешения всех нас, но теперь ты позволяешь своей дочери планировать именно это. Даркунтис станет бессмертным без всякой цели, кроме собственных эгоистических желаний. Ты хочешь, чтобы мы поверили, что это была простая оплошность? - Скептически спросил мужчина у Массаи.

— Ты прав Балхор, но ты преувеличиваешь опасность, которую представлял бы Даркунтис. Разрушение было создано без каких-либо границ, ограничивающих намерения его существования. Это была уникальная ошибка, вызванная неопытностью, и никогда не повторялась. Даркунтис был бы бессмертным с врожденными человеческими границами. Границы, которые мы должны были выстроить вокруг Разрушения, чтобы предотвратить кульминацию его намерения. Мои дочери были созданы, чтобы стать этими внешними границами, так что тебе не нужно напоминать мне об этом.

— Ты говоришь так, будто нам это удалось. Как часто нам приходилось убивать человеческий сосуд за последнюю тысячу лет, чтобы предотвратить именно это? - Фейя вмешалась.

— Дети никогда полностью не выполняют желания своих родителей, но я все равно горжусь ими, - ответил Хор, ухмыляясь.

— Разве кто-то не должен был сказать мне, что я – граница, чтобы не дать моему брату разрушить мир? - хмуро спросила Атея.

— Не будь таким Хаосом. Мы любим тебя точно так же! Это лишь одно из твоих многочисленных предназначений в жизни. Твое бессмертное существо связано с твоим братом, но какая разница для тебя? Связана ты с ним или нет, но ты не захочешь, чтобы твой брат разрушил мир. Мы просто убедились, что ты будешь за ним присматривать. Кроме того, он бы не просто уничтожил мир, но это уже другой вопрос, - сказала ей Ниоме, тепло улыбаясь.

— Все наши дети связаны своим человеческим существованием. Они являются частью тебя с момента нашей первой ошибки. В твоем человеческом мире он является твоей границей так же, как ты его, и некоторые вещи непредсказуемы даже для нас. Мои дочери – пример. Мы создали Доминирование, чтобы держать твоего брата в узде, но это не сработало. Его бессмертное существо не приняло любовницу. Яне могла отвлечь его на некоторое время, но ее подчинение ему привело к неустойчивой и ненадежной границе. Понимаешь Айфера, Яне никогда не предназначалась для тебя, она там, где когда-то должна была быть, но никто не давал ей никаких приказов и указаний. Так что то, что произошло, само по себе загадка, - пояснила Ипохон.

— Это все так, но это не имеет никакого отношения к проблеме, которую мы здесь обсуждаем. Почему вы предложили Даркунтису бессмертие? Мы никогда не соглашались на это и не будем делать этого сейчас. В чем бы Айфера ни обвиняла Яне или нет, для нас не имеет значения. Мы никогда не согласимся с тем, что Яне станет рабыней Даркунтиса. - Окончательно заявила Мессая.

— У вас двоих нет детей, наверное, поэтому ты забыла о другом нашем соглашении; оно и для тебя не имело значения. Мы договорились, что больше не будем напрямую вмешиваться в жизнь и решения наших детей. Хор указал на это, я уже обманул, предупредив дочь о причастности Хаоса и Разрушения к Мантакину. Мы с Ипохоном знали, что Яне никогда не станет рабыней Дхаркунтиса, а Айфера не сможет выполнить свой контракт. Ну и что? Какие бы темные намерения, как ты предполагаешь, у меня ни были, на самом деле было очень мало интересного, о чем я мог бы тебе рассказать. Ты ведь помнишь, что меня зовут Богом Правосудия?

— Хорошо, это имеет смысл, и то, что произошло до сих пор, указывает на твою правоту. Почему ты просто не сказал об этом с самого начала? - Мессая хотела знать.

— Я надеялся, что смогу вообще не говорить тебе об этом, по крайней мере, пока мои дочери здесь. Теперь Айфера тоже станет злиться на меня, а она и так уже не разговаривает с матерью. - Инджонтас вздохнул в досаде.

— Конечно, я злюсь, ты меня сюда привел и выставил на посмешище! Посмотрим, насколько глупый мой план. Моя предательская потаскушка сестра станет всем, чем я захочу, только ты подожди и увидишь! - яростно крикнула Айфера и в следующее мгновение она исчезла.

— Как она исчезла? Я бы тоже этого хотел, но понятия не имею как, - прошептал Робан на ухо Атее.

— Это сон, дурачок, тебе осталось только проснуться и «Пуф» ты исчез, - хихикая, ответила она.

Робан задумался, но как по команде проснуться? Он повернулся к Яне.

— У тебя есть идеи, как проснуться? - Спросил он ее шепотом.

— Ты хочешь, чтобы я разбудила тебя, Хозяин? - Спросила она сладко в ответ.

Не успел он закончить кивать, как она уже схватила его яйца и сжала...

Робан проснулся со стоном от боли. Когда он медленно открыл глаза, то прямо перед его носом оказалось лицо сестры. Атея морщила бровь и пристально смотрела на него.

— Ухм, мне приснился очень странный сон, - пробормотал Робан, скрестив пальцы.

— Да, мне тоже. А что насчет тебя Яне, были странные сны? - спросила Атея, все еще глядя на Робана.

— Ты можешь повторить это еще раз, и его яйца все еще у меня в руке, - заявила ей Яне, звучащая раздраженно.

— Это довольно странное совпадение, не находишь? - невинно спросил Робан.

— Я бы сказала, что это совсем не совпадение, - хмыкнула Атея.

— О чем ты говоришь в такую рань? Еще даже не полдень, - сонно ворчала Рабина откуда-то неподалеку.

— Оооо, моя семья только что сказала мне, что я была создана для того, чтобы не дать брату разрушить мир и все остальное, - возмущенно заорала Атея.

— Не только ты, мы с сестрой были созданы по той же самой причине! - добавила Яне, звучащая не менее расстроенной.

— Ты ведь знаешь, что мы находимся в нашей палатке и все спали до нескольких мгновений назад, или нет? - озадаченно спросила Денисса.

— Думаю, Денисса права, это был просто странный сон. Я уже почти ничего не помню об этом, - заметил Робан.

— Наверное, это потому, что ты не хочешь его помнить! - обвинила Атея.

— Что он сделал на этот раз? - спросила Хассика, зевая.

— Пока ничего, но, похоже, рано или поздно он попытается уничтожить мир, - ответила Яне.

— И почему ты так расстроена? Это совсем не удивительная новость, - сухо заявила Хассика.

— Это не шуточное дело! Как бы ты себя чувствовала, узнав, что главная цель твоего существования – играть няньку для деструктивного крестника? - буркнула Атея.

— Я думаю, что большинство из нас были рождены без всякой цели вообще. Не знаю, лучше это или хуже. - Инерка пожала плечами.

— Почему ты злишься на Робана? Я почти уверена, что он не просил о своем творении и не отвечает за твое, или нет? - растерянно спросила Рабина.

— Я знаю ответ Атеи на этот вопрос! Всегда виноват Робан! - Дениса хихикнула.

— Спасибо Денисса. Я тоже начал задумываться, но теперь помню. - Робан фыркнул.

— Ну, остается надеяться, что это был какой-то странный сон, который мы разделили по какой-то дурацкой причине, - сказала Яне уже немного спокойнее.

Как раз тогда вошла амазонка и сказала им, что вождь Норгара ждет, чтобы поговорить с Робаном и Атеей.

191   85 30522  72   1  +10 [1]