Лисса.

Фэд появился, как и обещал — ровно через полчаса. Я услышала, как щёлкнул домофон, и, лениво поднявшись с дивана, потянулась, хрустнув позвоночником. М-мм... пришёл наш гость.

— Это он, — обернулась я к девчонкам, ухмыльнувшись. — Играем в вежливых хозяек?

Курай фыркнула и, не поднимаясь, отпила из кружки.

— Только не переигрывай. Это не кастинг.

— Да-да, мисс «я вся такая спокойная». — Я подмигнула ей и, обмотавшись пледом, пошла к двери.

Он стоял на лестничной клетке, такой же как всегда — чуть взъерошенный, карие глаза прячут что-то похожее на тревогу, хотя он и старался казаться невозмутимым. Худенький, почти мальчишка, на фоне нас троих он казался... хрупким. Почти игрушечным. Но в этом и был кайф.

— Привет, сладкий. — Я распахнула дверь и, не дожидаясь, чтобы он что-то ляпнул, взяла его за руку и втянула в квартиру. — Расслабься, никто тебя не съест. Ну, по крайней мере, не сразу.

Фэд хихикнул, и это сразу немного его разморозило.

На кухне его встретили Курай с дежурной, чуть насмешливой приветливостью и Нэти — с любопытной сдержанностью. Ну да, она его не знала, и явно сканировала: «А чего это за такой мальчик, которому мои подруги доверяют своё настроение и кое-что ещё...».

— Ну здравствуй, герой слухов, — произнесла она, опершись на стол.

— И вам добрый вечер, леди, — с театральным поклоном выдал Фэд, и за это я даже мысленно ему поставила плюсик. Он старался.

Поначалу разговор шёл вяло. Ну, как обычно бывает, когда все сидят и делают вид, что просто пьют сок, а не ждут, кто первым подмигнёт. Мы трещали о всякой ерунде — про кастинг, про то, как нас с Курай чуть не загримировали под новогодние ёлки. Курай даже показала Фэду пару дурацких селфи с репетиции — на одной у неё были уши зайца и пластиковый венок на шее.

— Это твоя настоящая работа теперь? — спросил он, почесав затылок.

— Скажем так: путь к славе начинается с дешёвых венков, — я пожала плечами. — А дальше — только звёзды и нижнее бельё на билбордах.

— Главное — чтобы не с моего балкона, — буркнула Курай, и мы все рассмеялись.

Вино, как всегда, делало своё дело. Потеплело в щеках, в животе разлилось что-то мягкое и приятное. Фэд уже почти не тушевался, смеялся, шутил, иногда косился на ноги Нэти, открытые под её тонкой домашней рубашкой. Я видела это. И Нэти тоже. Она слегка прикрылась пледом — но было поздно. Он уже заметил. И она — заметила, что он заметил.

И вот в этой почти дурашливой, почти беззаботной атмосфере я вдруг поняла, что мы снова в этой точке. Когда всё ещё не началось, но уже не просто болтовня. Всё, что произойдёт — всего лишь вопрос времени и взгляда. Может, одного движения.

И кто-то должен будет сделать этот шаг.

Я, например.

Но не сразу.

Сначала пусть побудем чуть-чуть «хорошими девочками».

Хотя бы до следующей рюмки.

Ну вот. Сидим. Пахнет сырной корочкой на пицце, воздух тёплый, вино греет горло, а Фэд… Фэд симпатично краснеет и, конечно, старается держать себя в руках. Молодец. Только это не спасёт. Потому что просто выпить, поболтать и потом, может быть, вяло потискаться в темноте — скучно. До ужаса.

Я сделала глоток и уставилась в бокал, думая: "Ну и что с тобой делать, наш милый мальчик? Курай – вся в своей загадочной ауре. Нэти смотрит, как будто примеряет: а подойдёт ли он мне? А я что? Я просто хочу веселья. Живого. Настоящего. Может, немного сумасшедшего."

А потом в голове щёлкнуло. Прямо вот так — клац. Почему бы и нет?

— Нэт, у тебя есть карты?

— Что?.. — Она приподняла бровь. — Вроде... где-то были.

— Тащи! — Я уже расплылась в улыбке и развернулась к Фэду. — А то просто пить даже с нашим "мальчиком" — это, извините, банально.

Фэд покраснел. Я почти почувствовала, как волна жара скатилась по его шее. Ну-ну. Ты же знал, куда шёл.

— Э-эй, вы сейчас...

— Расслабься. Пока только карты.

Курай, развалившаяся на кресле, ленивая как кошка на солнце, приподняла бровь:

— И что ты опять задумала, Лис?

— Сейчас всё объясню. Подожди чуть-чуть. — Я уже слышала, как за стенкой шаркает Нэти, роясь в шкафу.

Она вернулась с новой, даже не вскрытой колодой. Прямо-таки девственница в мире карточных игр.

— Мы с мамой покупали, когда ездили на море. Так и не играли ни разу.

— То, что надо, — я довольна кивнула. — Спасибо, киска.

— Не называй меня киской, — буркнула она, но уже улыбалась.

— Нэт, достань вино, ладно? От рома мы нажрёмся слишком быстро, а хочется, чтобы вечер растянулся... красиво.

Когда бутылка оказалась на столе, я откупорила её и разлила по бокалам. Вино тихо плеснуло, как будто тоже знало, что его ждёт.

— Итак, слушайте сюда, — я постучала по колоде. — Всё просто. Играем в "21". Кто проигрывает — снимает один предмет одежды или отвечает на откровенный вопрос. Черёд идёт по кругу. Кто проиграет дважды — может один раз передать "штраф" другому. Но только один раз за игру. Всё понятно?

Фэд кивнул, чуть напрягшись. Курай, как всегда, просто наблюдала — но глаза у неё чуть сощурились, а это значит, ей интересно. А Нэти... ну, видно было, что она не до конца уверена. Но и не против. Это важно.

— Хорошо, — сказала я, вставая. — Тогда так. Мы сейчас идём и переодеваемся. На каждом из нас должно быть ровно по пять предметов. Прямо считайте: платье, чулки, лифчик, трусики... ну и что-нибудь ещё. Я, например, так и сделаю.

Я подняла ногу, легко вытянувшись в шпагат, и продемонстрировала Фэду кружевной край чулка и аккуратную полоску стрингов. Его глаза расширились. Ну да, он не ожидал. Даже от нас.

— Насладился видом? Отлично. — Я уселась обратно, чувствуя, как под стулом вибрирует нервозность, висящая в воздухе.

— Каждый раунд: победитель, проигравший и тот, кто ходит — делают по глотку. Всё ясно, Фэд?

Он сжал губы, делая вид, что всё под контролем:

— А если я проиграю три раза подряд?

Я улыбнулась. Даже не вульгарно — скорее как охотница, заметившая, что дичь подрагивает в кустах.

— Тогда будешь и раздеваться, и отвечать. Так что готовься.

— Ты же парень, не должен бояться, да? — поддразнила Нэти, прищурившись. — Тем более слабых, беззащитных девушек.

— Я бы поспорил. Насчет слабых и беззащитных, — буркнул он, но с усмешкой. И попал прямо в точку — мы рассмеялись в три голоса.

— Ну, если что, никто тебя не заставляет, — я подмигнула. — Но, поверь, мы тут не ради того, чтобы кого-то унижать. Мы за веселье.

Фэд, кажется, чуть расслабился. Сделал глоток. Глубокий. Выдохнул.

— Ладно, начнём. Только у меня есть ощущение, что добром это не кончится.

Я переглянулась с Курай, и обе чуть склонили головы.

"Догадливый мальчик. Только вот понятие «добра» у всех — своё."

Мы ушли переодеваться. И пусть это не был какой-то финальный акт — что-то вроде последней подготовки перед боем — но всё равно ощущалось, как будто мы с девочками настраиваемся. Не просто игра — маленький ритуал. Я чувствовала лёгкое покалывание в груди, пока натягивала чулки. Шёлк ложился на кожу будто поцелуй. "Платье, чулки, стринги, лифчик. Всё при мне. Хм. Ах да, пятёрка." Я кинула взгляд в зеркало. Всё выглядело… ровно так, как нужно. Немного вызывающе, немного игриво. И даже с расчётом. Не каждый день ты играешь в карточную стрип-правду с двумя девчонками и парнем, который мечтает о тебе уже хрен знает сколько времени.

Когда мы вернулись, я не могла не улыбнуться. Комната словно наэлектризовалась. Девочки сели по местам, и каждый — по-своему — пытался выглядеть естественно. Не у всех получалось.

Курай, как всегда, была спокойной, но с этим своим взглядом, который будто сканировал всех — спокойно, глубоко. Она была в своей рубашке, полузаправленной, юбке, что чуть оголяла бедро, бюстгальтере, и трусиках, едва видимых при движении. А на шее — её кулон. Маленький серебряный череп, холодный, как металл, и почти живой. "Это её амулет. Если она его надела — значит, сегодня она будет не только смотреть."

Нэти устроилась рядом с Фэдом, но не слишком близко. У неё всё было аккуратно, почти по-домашнему: шорты, колготки, футболка. Но если приглядеться — колготки с чуть блестящей нитью, тонкие. А под шортами что? Виднелась резинка её любимых чёрных трусиков. Футболка чуть подскакивала, обнажая живот. И да, лифчик. Это был её щит. Но и любопытство в глазах искрилось. Она хотела узнать, как это — перейти ту самую черту.

Ну а Фэд... Бедный наш мальчик. Сидел прямо, как на экзамене, руки на коленях, взгляд... метался. Джинсы. Футболка с каким-то дурацким принтом — кажется, это была лисица в очках. Ну хоть не с единорогом. Носки в полоску. Да, даже носки мы посчитали. И, скорее всего, трусы под джинсами. Не проверяли, конечно, но доверились. Хотя... это ведь только пока. "Улыбайся, Лисса, ты хищница, но ласковая."

Я положила колоду на стол, провела по её краю пальцами, как будто пробовала температуру воды перед погружением. Карты были плотные, гладкие, новые. Даже хрустящие. Приятно.

— Итак, — сказала я, перекладывая их в руки. — Ещё раз правила: Первый проигрыш — отвечаешь на вопрос. Второй — снимаешь вещь. И так по кругу. До последнего носка и последней тайны. Максимум 40 раундов, но думаю, кто-то сдастся раньше.

Я провела взглядом по кругу. Фэд чуть кашлянул, нервно. Нэти смотрела то на карты, то на меня. Курай прищурилась, и в её глазах мелькнуло что-то почти хищное.

Я чуть наклонилась вперёд, прищурилась и спросила:

— Ну что, готовы?

Курай первой хихикнула, лениво растянувшись на спинке стула:

— Как будто у нас есть выбор.

Нэти пожала плечами, но улыбнулась:

— Готова. Только предупреждаю: я играю честно, но если вы начнёте мухлевать, я это увижу.

— Увидишь? — я рассмеялась. — Ну-ну. Только не забудь, что мы тут вино пьём, а не диплом защищаем. Разрешается всё, что весело.

Фэд выдохнул и, наконец, сказал:

— Погнали. Только у меня чувство, что вы втроём меня точно разденете. Специально.

Я рассмеялась и подмигнула:

— Милый, ты думаешь, мы уже не начали?

Сдавала карты я. Мы решили так: каждый по десять раундов сдаёт, потом меняемся. Вроде справедливо, а главное — удобно. Разложив карты, я окинула всех взглядом и повернула свою: туз и десятка. Мммм… идеально. Ровно двадцать один. А вот Фэд… бедняга вытянул восьмёрку и пятёрку, неуверенно кивнул, взял ещё одну, девятка — и словил перебор. Ну вот, милый, начинается.

Он сидел будто на иголках, нервно дёрнув уголком губ и уставившись на меня. Я еле удержалась от широкой улыбки, пряча её за бокалом.

— Фэээд… — протянула я, медленно, почти лениво, но с намерением. Он дёрнулся. — Ты бы хотел снова повторить ту сцену в парке?

Он покраснел, как будто я спросила, не хочет ли он прямо сейчас раздеться и станцевать. Посмотрел на меня, потом на Курай, и лишь потом — на бокал, который судорожно прижал к губам. Несколько глотков, неловкий смешок.

— Я… ну, может быть, да. — Голос сорвался. — В общем, это было... необычно.

— Вот и хорошо. — Я потянулась за картами. — Может, ещё не вечер, мальчик.

Курай усмехнулась, а я сдала второй раунд.

На этот раз фортуна оказалась на стороне Нэти: двадцатка. У Фэда — шестнадцать. Он постучал пальцем, попросил ещё. И — бам — опять перебор. Он выругался тихо, почти шёпотом, а мы — хором заулыбались.

Нэти прищурилась, медленно потягивая вино, потом глянула на него, будто выбирая:

— Так… Футболку. Давай-ка.

Фэд вздохнул, но подчинился. Ткань пошла вверх, оголив живот, потом грудь. У него была худощавая фигура, но приятная — тонкие ключицы, узкие плечи. Он старался не встречаться взглядом с нами, особенно с моей сестрой. Точнее, именно с ней встречаться и не мог.

— Два поражения подряд, — заметила я, — ты либо самый неудачливый игрок, либо кто-то подглядывает мне в карты.

— Я честный! — протестовал он, смеясь. — Просто карты против меня!

— А может, за нас? — лениво протянула Курай, закусив губу.

Третий раунд оказался в его пользу: он вытянул ровно двадцать, а у нас были цифры ниже. Я проиграла, но это был мой первый, значит — вопрос.

— Ладно, — сказал Фэд, — теперь моя очередь. Лисса… — он наклонился чуть вперёд, глаза блестели. — Ты когда-нибудь влюблялась? По-настоящему.

— Влюблялась? — Я сделала вид, что задумалась, крутя бокал в пальцах. — Может быть и да. Один раз. В парня, который очень любил собак и всё время делал вид, что ему всё равно, хотя смотрел на нас, как будто не дышит.

Фэд улыбнулся, но быстро спрятал эту улыбку в вине. Раунд за ним.

Четвёртый — и снова его победа. На этот раз проиграла Курай. Первый проигрыш — значит, вопрос. Фэд посерьёзнел:

— А ты… когда-нибудь... думала, что влюбилась в девушку?

Курай не моргнула.

— Я не думаю. Я действую. — Она выдохнула и посмотрела прямо на него. — Так что да. И не один раз.

Пауза повисла. Потом Нэти прыснула от смеха, а я просто подмигнула сестре. Конечно, мы ведь ему не рассказали насколько близки с сестрой и Нэти. Ну еще узнает. Я это уже отчетливо понимала.

Пятый раунд. Победила Курай — и у меня опять неудача. Второй проигрыш. Ну, что ж. Я поставила бокал, и посмотрела на сестру.

— Чулок. Хочу видеть твои ножки.

Медленно скользнула руками по бедру и одним движением стянула правый чулок. Он с лёгким шелестом соскользнул по коже, и я не спеша положила его на стол.

— Один минус, четыре в наличии. — Я вскинула брови. — Осталось совсем немного.

— Жалко снимать. — Курай улыбнулась. — Но у тебя такие красивые ноги.

— Так ты их и увидишь, если продолжишь выигрывать, сестрёнка.

Шестой раунд. На этот раз проиграл Фэд. Третий раз. Значит, вопрос. Сдавала Нэти, и она, слегка покачав головой, подперла щёку рукой.

— Скажи, — сказала она, — ты когда-нибудь думал, что мы — троём — перебор?

Фэд завис. Но ненадолго.

— Иногда. — Он сделал глоток. — Но чаще — недобор.

Я прыснула со смеху. Курай закатила глаза, но улыбнулась.

Седьмой. Побеждает Курай, проигрывает Нэти. Первый проигрыш. Значит — вопрос.

— А ты, Нэти, — сказала Курай, — мастурбировала когда-нибудь, представляя кого-то из нас?

Нэти подавилась. Почти захлебнулась.

— Ч-что?.. — Глаза стали размером с блюдце.

— Это же просто вопрос. — Я пожала плечами. — Вон, правила.

— Ну… — Она всё ещё раз кашлянула. — Учитывая наши с вами отношения и что случилось в душевой - неоднократно!

Повисло молчание. Потом Фэд нервно фыркнул, а мы с Курай переглянулись и синхронно хмыкнули.

Восьмой. Сдаю. Побеждаю я. Проигрывает снова Нэти. Второй раз — значит, одежда.

— Шорты. — Я сказала, не глядя.

Она чуть помедлила, но подчинилась. Сняла аккуратно, бросила на спинку стула и поправила футболку.

— Ну вот. Осталось четыре.

— Это весело, — пробормотал Фэд. — Но и страшно.

— Привыкай. — Я усмехнулась.

Девятый. И снова Фэд. На этот раз — вещь. Я сжалилась.

— Один носок. Пока. Но больше поблажек не жди.

Он фыркнул, стянул носок, бросил его в угол. Остался в одном. Красиво.

Десятый. Проиграла Курай. Второй раз. Нэти победила, и голос у неё стал вдруг капельку тверже:

— Юбку. Хочу видеть твои бёдра.

Курай хмыкнула, но подчинилась. Сняла юбку медленно, нарочито, как будто показывала не нам, а себе. ЕЕ светлые трусики с кружевом, тонкие и мягкие будто светились в свете приглушенных ламп.

— Ну вот, — сказала Курай, собирая карты. — Первый круг завершён. Осталось… Тридцать раундов. Или меньше. Или никто не доживёт.

— Передаю карты, — я вручила их Фэду. — Твоя очередь, мальчик.

Все засмеялись. Я отпила ещё глоток и, чуть наклонившись вперёд, посмотрела на него поверх бокала.

— Посмотрим, как ты раздаёшь. И как быстро нас разденешь. Или сам останешься без штанов.

Курай.

Фэд мешал карты, старательно пряча волнение за показной уверенностью, и я смотрела на него из-под полуприкрытых ресниц, лениво, почти хищно. Мы сидели в полукруге, словно в каком-то странном ритуале, где карты и алкоголь — лишь предлог для того, что на самом деле между нами происходило.

Я перекинула ногу на ногу, чувствуя, как прохладный воздух скользит по открытым бёдрам. От юбки я избавилась только что, и теперь осталась в трусиках — и, надо признать, знала, как это выглядит. Чуть смущало? Возможно. Но гораздо больше заводило. В этом была игра. Правила просты, ставки — растущие, а зрелище… достойное.

Фэд нервно провёл языком по губам, поглядывая то на карты, то — мимолётно — на нас. Особенно на меня. И Нэти. Ну да, она тоже осталась без шорт, но на ней были колготки, всё-таки чуть больше прикрытия. А я? Я знала, что выгляжу вызывающе. И я не пряталась.

Ты сам пришёл. Сам согласился. Теперь держись.

Я скользнула взглядом по участникам, мысленно прикидывая, у кого сколько осталось. У Лиссы — платье, бельё и один чулок. четыре. У Нэти — колготки, футболка и бельё. Тоже четыре. У меня — трусики, лиф, рубашка и кулон. Снова четыре. А вот Фэд — в джинсах, трусах и одном носке. Три.

Красиво.

Следующий круг может кого-то раздеть. Или… приблизить к интересному.

Я не знала, чем закончится этот вечер. Но знала — скучно точно не будет. Лисса обожала выигрывать. Не потому что ей важно было победить — нет. Её радовал сам момент власти. Когда она чуть наклоняется вперёд, опирается на локти, а её голос становится едва слышным, как в соблазне, который прячется под тончайшей вуалью. Именно такой была сейчас. Сдача. Ее победа и проигрыш Нэти. Вопрос.

— Ну что, подруга, — Лисса повернулась к Нэти, — скажи-ка честно. Ты когда-нибудь делала это на людях? Ну… пальчики под юбкой, никто не видит, а внутри горит.

Нэти сперва дернулась, потом чуть нахмурилась, но я заметила, как уголки её губ дрогнули.

— А если скажу — перестанете смотреть на меня, как на хорошую девочку?

— Мы и не начинали, — хмыкнула я, крутя в пальцах ножку бокала.

Нэти сделала глоток. Щёки у неё уже горели.

— Не так давно. В кино. На последних рядах. Было скучно. И очень… мокро.

У Фэда дрогнула рука, когда он взял карты. Я с трудом удержала улыбку. "Мальчик наш тонет. И не сопротивляется."

Следующая сдача — я выиграла, а Фэд, увы, нет. Он вздохнул, как будто знал, что сейчас будет, и ждал с опаской.

— Так, — я сложила карты и подтянула ногу, обняв её руками. — Вопрос.

Я смотрела прямо на него, изучая каждую черточку лица. Даже не ради игры. Просто… так хотелось держать на нём взгляд.

— Ты когда-нибудь представлял кого-то из нас, когда… ну… оставаясь один у себя в квартире?

Он вздрогнул. На лице — паника, стыд, и снова тот самый азарт, что выжигал изнутри.

— Я… да. После знакомства с вами я почти каждый вечер такое представляю.

— Кого именно? — подала голос Лисса, не удержавшись.

— Обеих, — выдохнул он. — По очереди. И вместе тоже.

Я рассмеялась. Нэти фыркнула в вино.

"Честность. Вот это возбуждает сильнее всего."

Он успокаивался, когда вновь сдавал карты. Ненадолго. На этот раз я выиграла снова — и Лисса, впервые за долгое время, проиграла. Она вздёрнула брови и театрально вздохнула:

— Ну, сестрица. Падаешь на меня с вопросами?

— А как же. — Я опёрлась подбородком на ладонь вспомнив два своих состояния когда просто изнывала от желания. — Ты когда-нибудь хотела кого-то настолько, что теряла контроль? Что просто… лезла на человека, не думая?

Лисса сморщила нос, но в глазах сверкнула искра.

— Да. И не раз. Особенно если мне запрещали. Запретное — самое сладкое. Знаешь, да? Но для этого у меня есть ты, моя любимая!

Я прикусила губу. Не ответила. Не вслух. Но она и так знала.

Сдача, побеждает Нэти. А у Фэда снова невезение. Он сдавленно чертыхнулся, и, когда Нэти чуть повела головой, указала пальцем:

— Носок. Второй. У тебя остаётся всё меньше шансов спрятаться, Фэд. А то знаешь я тут недавно видела как некоторые одевают вместо трусов.

Он покорно стянул его, под наш громкий хохот, и теперь босиком и почти раздет, остались трусы и джинсы. Я заметила, как руки у него чуть подрагивают.

"Он близок к краю. Не только игровому."

Но Фэду повезло: он выигрывает, а Нэти проигрывает. Он вдруг будто приободрился, плечи выпрямились. Выбор был за ним.

— Футболка. Или… колготки. Что-нибудь одно, на выбор.

Нэти чуть поколебалась, но, в конце концов, подняла руки и сняла футболку. Под ней — кружевной чёрный лиф. Грудь у неё аккуратная, и лиф сидел плотно, почти подчеркивая. Но я заметила, как её соски проступают сквозь ткань.

"Так и должно быть. Алкоголь, жара, взгляды. Игра входит в жар."

Следующая игра — Лисса. Ей не везёт. Она берет доп карту и у нее 23. Перебор. Побеждает Нэти, и сестрёнка моя, вздохнув, тянется к чулку, который попросила снять подруга. Стягивает медленно, будто нарочно. Мы с Нэти переглянулись. Лисса всё делает на сцену. Она знает, что красива. Знает, что каждый её жест — гипноз.

— Ну вот, — произнесла она, помахав голыми конечностями в воздухе — теперь ножки на свободе.

Фэд что-то буркнул, прикрывая рот бокалом. Он всё больше походил на закипающий чайник. Вот-вот взорвётся.

Снова проигрыш Лиссы. На этот раз — подряд.

— Можно замену? — резко спросила она, ещё не дождавшись реакции.

— По правилам — да, — кивнула я. — Кто третья?

— Ты. — Она перевела взгляд на меня. — Ответишь за меня?

Я усмехнулась.

— Потом тебе это аукнется.

Она пожала плечами, а Нэти, победившая в этом раунде, не стала ждать.

— Хорошо, тогда вопрос тебе. Ты когда-нибудь мечтала о сексе с девушкой… при парне? Чтобы он только смотрел?

Я сделала вид, что думаю, но уже знала, что отвечу.

— Не просто мечтала. Фантазия такая — есть в моих плахах. Чтобы его дыхание сбивалось, а мы делали вид, что не замечаем… А внутри от этого заводишься в десять раз сильнее.

Фэд глотнул вина. Прокашлялся.

— Ну, — прошептал он, мешая карты. — Теперь я не засну.

— Кто-то хотел спать этой ночью?! — захохотали мы втроем

Раунд. Теперь неудача моя. Победа за ним. Он поднял взгляд и почти застеснялся.

— Тогда… одежда. Блузка.

Я выдохнула, приподнялась и стянула ткань через плечи. Под ней — прозрачное бельё, которое я выбрала не случайно. Хотелось, чтобы его видели остальные.

"Маленькие изощрённые пытки, которыми мы кормим друг друга"

Раунд. Лисса проигрывает. И, увы, замену уже потратила. Значит — вопрос. И вещь.

Фэд, как победитель, чуть наклонился вперёд, глаза заблестели.

— Платье. И расскажи свою последнюю грязную фантазию.

Она улыбнулась. Но не игриво, а почти нежно.

— Хорошо. Слушай. Класс, молодой учитель и я, которая показывает ему все вы видите сейчас а также мою руку, скрытую в трусиках. Как думаете, долго бы он устоял?

Хохот. Все понимают, что у бедного учителя не было бы шансов.

Она поднялась, откинула волосы и стянула ткань. Платье упало к ногам, как вода. Осталась в нижнем белье — лиф и кружевные трусики. Колени у неё чуть дрожали.

"Это вино. Или возбуждение. Или и то, и другое."

Последняя сдача на этот круг — я выигрываю. Нэти проигрывает.

Я оглядела её с головы до ног. Осталось немного — лиф, трусики и колготки. Но сейчас вопрос.

— Вопрос. Ты… мастурбировала когда-нибудь в школе, спрятавшись в кабинке и зажимая рот чтобы громко не стонать?

Она вспыхнула. Щеки порозовели, глаза расширились. Но не отвернулась.

— Да. Представляя тебя. Или Лиссу. Или еще кого-нить.

Тишина. Даже вино замерло на губах.

"Вот она. Честность, от которой возбуждаешься больше, чем от поцелуев".

Я кивнула. Медленно. И позволила себе улыбнуться.

— Тогда не удивляйся, если однажды мы решим ответить тем же.

Нэти крутила карты в пальцах, хмурясь от сосредоточенности — будто собиралась вызывать духов, а не сдавать нам очередную порцию искушения. Я тем временем поднялась на ноги, схватила бутылку и, балансируя на подогреве боков света и вина, разливала остатки по стаканам.

Я чувствовала, как обнажённость под прозрачным бельём начинает уже не просто возбуждать, а жечь изнутри. Особенно под взглядом Фэда. Он будто и не пытался скрывать, как смотрит на нас. На меня Я чувствовала, как его глаза скользят по моей груди, по животу, чуть ниже, туда, где ткань уже липла к коже.

"Чёрт... только бы пятнышко не проступило!"

Я опустила взгляд — пока всё было под контролем. Почти. Разлив, я снова опустилась на плед, подтянула ноги. Сердце стучало — громче, чем нужно. Теперь давала я.Первый круг. Фэду не повезло. А вот мне — да. И он знал, что я не буду милосердна.

— Скажи, — я наклонилась вперёд, подперев лицо рукой, — ты когда-нибудь… хотел взять кого-то из нас сзади? Не по любви, не нежно — а вот по-животному, чтобы волосы в кулаке, чтобы не могли даже сказать «стой»?

Он сглотнул. Пальцы сжались на бокале.

— Хотел, — хрипло выдохнул он. — И… фантазировал. Особенно когда смотрел, как вы вместе двигаетесь. Когда Лисса на коленях, а ты смотришь сверху. Это сводит с ума.

На этот раз Нэти взяла на себя сдачу — и проиграла. Лисса победила и, не теряя ни секунды, указала:

— Колготки. Снимай, сладкая. Хочу видеть, как ты дышишь без них.

Нэти покраснела, но подчинилась. Она аккуратно поднялась, зацепив пальчиками за талию, и, медленно-медленно, стянула тонкую ткань по бёдрам. Осталась в кружевном белье — только трусики и лиф.

"Возбуждающе. И безумно красиво."

Карты мои — и я проигрываю. Нэти берёт реванш. Её глаза блестят.

"Она уже совсем не та девочка, что краснела за признание в кинотеатре."

— Хорошо, Курай. Скажи мне… Ты когда-нибудь мастурбировала, представляя, как твоя сестра ласкает тебя?

Тишина повисла, будто все выдохнули и забыли вдохнуть. Я смотрела прямо в её глаза. Медленно. Прямо. Гордо.

— Да. Именно с этого началось наша открытость и страсть.Именно так мы оказались в одной постели. С одним ритмом и общей страстью друг к другу.

"Игра становится опасной. Но в этом её вкус."

Следующая сдача — Фэд выигрывает. Лисса — нет. Она поджимает губы, закатывает глаза.

— Ну давай, — бросает она с насмешкой. — Спрашивай, или приказывай.

Он медлит. Но потом решается:

— Расскажи, как выглядел твоя первая сексуальная фантазия. Хоть в двух словах.

Лисса улыбается.

— Лето. Под деревом. На даче. Слишком жарко, чтобы думать. Я и мой друг. И я просто хотела его… Я представляла как наклонилась к нему, и сняв с него все взяла его палочку рот. Неумело. Слюняво. Он всё равно кончил бы за минуту.

Она смеётся, но в этом смехе — капля гордости.

Дальше — снова неудача у Фэда. Нэти, триумфально откинув волосы, кивает:

— Джинсы. Прости, мальчик, но мы хотим видеть, как тебе тяжело.

Он почти дрожит, но молча поднимается. Стягивает джинсы. И да — теперь больше нет сомнений. Возбуждение у него выдается вперёд под тканью. Он пытается прикрыться, но никто не смеётся. Мы просто смотрим.

"Он наш. Он уже давно с нами. И против этого не устоит."

Нэти проигрывает — Лисса побеждает. И подаётся вперёд:

— Расскажи… ты когда-нибудь доводила себя до оргазма, просто слушая, как кто-то стонет?

Нэти вздрагивает.

— Да. Один раз. Когда вы присылали свои голосовые. Я просто лежала и слушала и хотела быть с вами в этот момент.

На этот раз проиграла Лисса. А я выиграла. Я смотрю на неё и вдруг чувствую, что не хочу отдавать приказ. Хочу, чтобы она сама выбрала.

— Что ты хочешь снять, сестричка?

Она встаёт. Медленно. Ловит мой взгляд. Она тянется вниз, и черные стринги опадают с её бёдер, как лепестки. Она остаётся перед нами почти нагой. Уверенной. Грациозной. Возбуждённой.

Следующая сдача. Теперь мой черёд проигрывать. Фэд улыбается и будто проверяет:

— Может… кулон?

— Нет, — я качаю головой. — Всё по-честному.

Я встаю и так же как и сестра стягиваю с себя трусики, обнажая себя. Горячий воздух касается влажной кожи между ног.

"Да. Я мокрая. И мне уже всё равно, видно ли это."

Снова сдача — и снова Фэду не везёт. Нэти побеждает и, чуть облизнув губы, склоняет голову:

— Ну? Каково это — быть единственным парнем с тремя почти голыми девушками?

Он сглатывает.

— Страшно. Страшно и возбуждающе. Будто в любой момент может случиться нечто… чего я не выдержу.

Я чувствую, как внутри у меня сжимается. Его голос стал хриплым. Он уже почти не дышит.

"Игра зашла слишком далеко, чтобы останавливаться."

Последний раунд круга. Побеждаю я. Нэти проигрывает. Я смотрю на неё. Лифчик или трусики..

— Я не буду решать за тебя. Хочешь — как мы с Лиссой. Хочешь — оставь низ. Будь… разнообразной.

Она улыбается.

— Тогда вверх. Чтобы не сливаться с вами.

И стягивает с плеч бюстгальтер. Грудь у неё крепкая, соски набухли от возбуждения. Она не пытается прикрыться.

Я не могу оторвать взгляд.

"Нам всем уже давно всё ясно. Но мы всё ещё притворяемся, что это просто игра."

Я взяла в руки колоду, и пальцы будто дрожали чуть больше обычного — не от страха, а от странного внутреннего тремора, подогретого вином, жаром кожи, чужими взглядами и собственным оголённым телом. На мне остались остались бюстгальтер и кулон, тонко скользящий меж грудей. И жар между ног. Пусть я сижу закинув ногу на ногу, а не как сестра разведя ноги в сторону, жар между ног такой что скоро сгорю вся. Я чувствовала: вино уже било в голову. Всё чаще ловила себя на том, что слова других будто плывут, а мои мысли, наоборот, становятся слишком отчётливыми — слишком откровенными. Наверное, стоит пока остановиться пить. Ещё один бокал — и я не сдержусь. Ни словом, ни телом.

— Тебе не кажется, что ты тасуешь их уже минуту, а не двадцать секунд? — усмехнулась Лисса, подтягивая бедро к груди. Её грудь слегка тряслась при каждом движении, а глаза… глаза смотрели не на карты.

— Может, я жду, пока вы хоть чуть-чуть поостынете? — пробормотала я, но голос мой был слишком мягким, чтобы уколоть.

— Поздно, — хмыкнул Фэд, поёрзав на месте. Ему явно было уже не по себе: он остался в одних трусах, и ткань выдавала его состояние совершенно неприкрыто.

Лисса откровенно разглядывала его стояк, и, черт возьми, даже мне стало его немного жаль.

"Бедный-бедный Фэд, — подумала я, тасуя последнюю секунду, — это, наверное, дико неприятно — такое возбуждение, уже больше часа подряд. Хотя… у кого тут действительно хуже?"

Я сделала глубокий вдох и сдала карты.

Первая партия — и я сразу проигрываю. Снова. Нэти хищно щурится:

— Ну что, Курай. Мой вопрос… скажи. Ты когда-нибудь пользовалась вибратором, что я одолжила вам в школе??

Я чуть не поперхнулась воздухом, не ожидая, что она выстрелит так резко.

— Один раз, — отвечаю медленно. — По настоянию одной очень настойчивой сестры. Я проспорила ей что смогу выдержать урок с ним в попке.

— Эй, это был совместный эксперимент, — фыркнула Лисса, и все расхохотались.

Я только прикрыла лицо ладонью, пытаясь не дать виду, насколько горячо мне внутри. Проклятое вино.

Следующая партия — и на этот раз проигрывает Лисса. Фэд, взяв в себя всю серьёзность, наклоняется к ней:

— А ты… когда-нибудь стонала специально громко, чтобы тебя услышали?

— Конечно, — пожимает плечами Лисса. — Чтобы Нэти услышала меня и присоединилась.

Нэти закатила глаза, но не смогла не усмехнуться.

— Я тогда всерьёз думала, что ты в тот момент траха… —

— А мы только целовались, — перебила Лисса и подмигнула и посмотрела на меня. — Ну, почти.

Третья сдача — и, разумеется, опять я в пролёте. Лисса, с довольным видом победителя, делает жест рукой:

— Ну давай, подруга. Время разорвать последние оковы.

Я глубоко вдыхаю, поднимаюсь на ноги. Пальцы легко расстёгивают застёжку, и бюстгальтер медленно соскальзывает с плеч. Холод воздуха касается сосков, и я ощущаю их мгновенное затвердение. Теперь на мне только тонкий серебристый кулон на шее — который и за одежду-то не считается, но… пусть остаётся.

Мне нравится, как они смотрят. Все трое. Даже Лисса. Особенно Лисса.

Четвёртая сдача — и снова я проигрываю.

— Замена, — говорю я с ехидцей. — В этот раз — Нэти.

— С удовольствием, — кивает она и начинает отвечать на вопрос который я не даже не услышала, едва не перескакивая на интимности, которых даже я не ожидала. Но я слушаю невнимательно. Слишком отчётливо чувствую, как меня трясёт изнутри. Даже кулон кажется тяжёлым на груди. Даже взгляд Фэда — горячим, будто прикосновение.

Пятая партия — и вот наконец я выигрываю. У Лиссы — последняя вещь. Она встаёт, театрально делает реверанс, а потом, медленно, с наигранной небрежностью, стягивает с себя лифчик, и её груди обнажаются на глазах у всех.

— Всё. Я выбыла. Но, знаете что? — Она возвращается на место и… её рука скользит между ног. — Я хотя бы буду получать удовольствие от поражения.

— Извращенка ты, сестрёнка, — качаю головой я, а сама не могу оторвать взгляда. Ни я, ни кто-то другой.

Следующий раунд — проигрывает Нэти. Фэд тут же подаётся вперёд:

— А ты… мечтала, чтобы близняшки обе ласкали тебя одновременно?

— Мечтала? — Нэти фыркает. — Фэд. Да они постоянно это делают со мной. Так что не мечтала, а все происходит как ты описал и очень часто!

Искры, тепло, смех, но уже с другим оттенком — влажным, напряжённым.

Очередная сдача — и я снова проигрываю. Честно? Я не удивлена. Нэти смеётся:

— Ладно, давай. Сними это предательское украшение.

Я беру кулон, глядя на него долго и почти с грустью.

— Предатель, — шепчу я. — Ну вот, теперь точно всё.

Снимаю. Выхожу из игры Оставшись только той что сдает. Сажусь обратно, обнажённая, но счастливо выжатая. В голове шумит. Ноги подгибаются. Сердце будто в груди катается.

Финальный раунд — между ними. Сдача, шутят. И... — победа за Фэдом.

Нэти без слов встаёт, тянет за резинку трусиков и стягивает их, оставляя себя абсолютно голой. На лице — не смущение, а весёлый вызов.

— Ну что, довольны? — спрашивает она, кружась.

— О, да, — Лисса даже отрывает руку от себя, чтобы хлопнуть. — Ты — звезда финала.

Мы все аплодируем. Кто-то хохочет. Кто-то свистит. Фэд закрывает лицо ладонью, будто пытается не выглядеть слишком гордым.

— Три девушки. Все голые. И один парень — в трусах, — подмечает Лисса. — Несправедливо!

— Он просто слишком везучий, — фыркает Нэти.

— Или… это ещё не конец, — добавляю я, и на кухне вновь на секунду сгущается напряжение.

Пока никто не двигается. Но, кажется, теперь игра действительно заканчивается.

А что начинается — мы решим… без карт.

Когда аплодисменты затихли и напряжение после последнего раунда чуть спало, мы с Лиссой переглянулись — в той самой манере, где слов не нужно. Пальцы всё ещё были липкими от винных бокалов, щеки горячими, тело — распалённым. Нэти тем временем открыла холодильник и извлекла оттуда последнюю бутылку вина, поставила её на стол с деловитостью бармена, уверенного, что это будет последний раунд. Пока она щёлкала пробкой и щедро разливала остатки вина в наши бокалы, я занялась фруктами. Остались только виноград и немного персиков. И плитка горького шоколада, которую я поломала мелко — кубик за кубиком, словно раскладывая приманки для игры, что вот-вот начнётся безо всяких карт.

А вот Фэд... Он будто застыл в кресле. Победитель, раздевший троих девушек — и всё же выглядел так, будто не знал, что делать с этим триумфом. Мы были нагими. Грудки — открыты, сосочки — твёрдые и трепетные, киски — чуть припухшие, влажные, и, конечно, очень видимые. Он пытался не смотреть, но глаза всё равно срывались. И я видела: смущение вернулось. Будто он, добравшись до вершины, внезапно осознал, как высоко забрался — и что мы теперь не играем, а просто... ждём.

Я взяла кусочек шоколада, медленно поднесла к губам и лениво прикусила край, позволив горечи и сладости растечься по языку.

— Знаете, девчата… — сказала я мечтательно, словно просто продолжая размышления вслух.

— Да, сестренка? — откликнулась Лисса с лёгким прищуром, в котором я сразу уловила: она уловила мою мысль. Конечно.

— Мне кажется, это немного нечестно, — я не торопилась с фразой, глядя прямо на Фэда, — мы тут стоим и красуемся перед ним голые… А наш герой… сидит. Смущённый. Молчит. Ничего не делает. И, возможно, подумывает, как бы свинтить, пока никто не замечает.

— Да кто ж ему позволит? — усмехнулась Нэти. — Дверь закрыта. А ключ у меня.

Я хихикнула.

— Вот и я о том же. Но всё же. Мне кажется, наш герой заслужил… приз. Один. Особенный.

— Какой? Может вот такой? — отозвалась Нэти, сделала пару шагов ко мне, прижалась, обвивая шею рукой, и её пальцы скользнули вниз, туда, между моих ног. Лёгкое прикосновение — и я не удержалась от вздоха. Горячее. Смелое. Мягкое. Она знала, как тронуть. Она всегда знала.

Я чуть подалась навстречу, и тут же почувствовала — как её губы находят мои, а пальцы… пальцы ласкают нежно и уверенно. Наш поцелуй был долгим, сладким. Из тех, после которых у меня всё внутри начинало сжиматься. Я чувствовала, как Фэд смотрит на нас, и не могла сдержать улыбку. Но мне хотелось… большего.

— Можно и так… — сказала я, с ленивой ухмылкой отстраняясь от Нэти. — Но лучше вот так.

Я повернулась к Фэду. Он сидел, будто боясь пошевелиться. Ткань трусов натянута. Его член распирал всё, что его удерживало, и звал меня очень отчётливо. Я опустилась на колени перед ним. Молча. Медленно. Глядя ему в глаза. Пальцы легко зацепили край ткани, и я стянула её вниз, освободив его стояк. Он дёрнулся, пульсируя — большой, налитый, горячий. Я чуть приоткрыла рот, вдохнула его запах и… провела языком по головке.

Фэд выдохнул. Резко. Будто не дышал всё это время. Я накрыла его губами, взяла его внутрь. Не весь. Только мягко обхватив верх, втянула, чувствуя, как он напрягается сильнее. Моё имя сорвалось с его губ — шёпотом. Почти молитвой. А я просто продолжила, медленно двигаясь, наслаждаясь тем, как он звучит, как дрожит. Всё, что было до этого — игра.

А вот теперь... началась настоящая ночь.

Я втягивала его медленно, с лаской, со вкусом — позволяла себе немного помучить и его, и себя. Он был горячим, пульсирующим, тяжёлым на моём языке. Я чувствовала, как его дыхание сбилось, как мышцы на животе подрагивают от напряжения, и как пальцы судорожно сжимают край дивана, будто он боится сорваться раньше времени. Мои губы скользили по стволу, то углубляясь, то почти отпуская, а язык игрался с чувствительной кожей у самой головки. И вдруг...

— Да блядь, ну охуенно просто!

Лисса. Она возмущённо вскинула руки и со стоном опустилась рядом, толкнув меня плечом, будто я заняла её любимое место на качелях в детстве.

— Освобождай дорогу, сестрёнка, — фыркнула она и, схватив член у основания, выскользнувший из моих губ и чуть влажный от моей слюны, потянула его к себе, словно заявляя права официально.

Я не сопротивлялась. Только уселась чуть сбоку, провела языком по уголку губ, где уже запекалась слюна, и посмотрела на них — на неё, точнее, потому что Лисса действовала… уверенно. Чертовски уверенно.

Ну да, я так пока не умею, — пронеслось у меня в голове. — Не умею глотать так глубоко, не давясь. А она — может.

Уголки её губ чуть приподняты, а в глазах эта искра вызова, когда она отпускает и потом снова принимает его почти до конца, горло работает, двигается… без сбоев, без рвотных судорог, будто всё это не первый десяток раз. Чёртова актриса.

Я бы любовалась дальше, но…

— Подруги, вы совсем охренели?! — подала голос Нэти.

Я обернулась. Она стояла, скрестив руки на бёдрах, нижняя губа обиженно надутой дугой, а взгляд — огненный.

— Вообще-то это МОЯ квартира. Я тут хозяйка. И если кто-то должен ублажать победителя — то это я!

Её голос прозвучал настолько уверенно, что мы с Лиссой синхронно хихикнули.

Фэд же вообще выглядел так, будто у него сейчас случится второй инсульт, но на этот раз — по самой приятной причине в мире.

— Ну, раз хозяйка говорит… — я с ухмылкой развела руками, театрально приподнявшись и подмигнув Лиссе.

Та, не теряя ритма, всё же нехотя приотпустила его и с показной неохотой поднялась, уступая место.

— Ладно, ладно… Только не захапывай надолго, слышишь? — буркнула она, шлёпнув Нэти по заднице, когда та наклонялась.

— Я вас обеих сейчас из квартиры выпишу, — хмыкнула Нэти, опускаясь на колени между ног Фэда.

Она вздохнула, посмотрела на него с этим нарочито-томным взглядом, словно собиралась не просто дать удовольствие, а завоевать. Или съесть.

— Дорогой победитель… Позволь тебе наконец по-настоящему отпраздновать.

Я не удержалась и прыснула со смеху. Утирая слезу, скользнула взглядом по лицу Фэда. Его глаза были расширены. Рот приоткрыт. Он пытался что-то сказать, кажется, но ни один звук не сорвался. Он просто не мог поверить, что всё это происходит с ним.

— Милашка ты наш, — прошептала я, склонившись ближе, и чуть коснулась пальцем его груди, — ещё не понял?.. Мы тебя не просто раздевали. Мы тебя выбирали.

Пока Нэти сосредоточенно склонилась над Фэдом, чувствуя его пульсирующее напряжение под губами, мы с Лиссой отползли чуть в сторону — всё же хотелось дать ей первый раз прожить до конца без давления. Хотя, судя по выражению лица Фэда, давление там уже было больше, чем достаточно.

Мы устроились рядом, обнявшись, голыми телами прижавшись друг к другу. Лисса пахла вином, теплом, знакомой кожей и чем-то уже почти родным — чем-то, что уносит в безопасность и бесстыдное удовольствие.

Я обвила её рукой, ладонью скользнув по спине вниз к бедру, целуя уголок губ, затем шею. Она тихо засмеялась, отвечая мне быстрым поцелуем, и между нашими губами зазвенела шепотная усмешка:

— По-моему, Фэда мы потеряли...

— Похоже, — подтвердила я, поглаживая её талию, мягко прижимаясь к груди, — Жалеешь?

— Немного… но у нас же ещё Марк… — она вздохнула, прикусив мою нижнюю губу, и глаза её вспыхнули, — Да и не думаю, что Фэд так просто откажется от нас. После такого-то.

— Точно, — шепчу ей в ответ, и наш разговор прерывается на пару долгих, влажных, ленивых поцелуев. — Твой язычок — шикарен… Как, ох, как можно от него отказаться…

— Как и от твоего, любимая…

Я провела кончиками пальцев по её лобку, чувствуя, как под ними влажная мягкость откликается на ласку. А она в ответ наклонилась, провела языком вдоль моего соска и, усмехнувшись, вдруг замерла, уставившись куда-то за моё плечо.

— Ой, смотри, — прошептала она, — кажется, он сейчас…

Я обернулась и успела только заметить, как тело Фэда резко дёрнулось, пальцы вцепились в подушку под ним, а лицо исказилось от волны почти болезненного блаженства.

— Нэт, стой… я сейчас…!

Но Нэти либо не услышала, либо — что куда вероятнее — просто не захотела останавливаться. Её движения только ускорились, голова ритмично двигалась вверх-вниз, губы крепко обхватывали ствол, а ладонь прижимала основание — и…

Он не выдержал.

Тело его выгнулось, будто в судороге, и с громким, сдавленным стоном он разрядился — мощно, не сдерживаясь, будто выпускал не только напряжение, но и все мысли. Теплая, вязкая сперма хлынула толчками, заливая губы, щёки и даже волосы Нэти, которая рефлекторно отдёрнулась, моргнув и растерянно хлопая глазами.

— Охренеть… — только и выдохнула я, не удержавшись от лёгкого смешка.

Лисса рядом прыснула в голос.

А Фэд… бедный, он откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза и выдыхая, как будто пробежал марафон. Щёки его пылали, грудь ходила вверх-вниз. Он был прекрасен в своей потерянности.

А Нэти… стояла перед ним, облизнув губы, с капелькой на подбородке и озорным блеском в глазах. Смущённая, но довольная.

— Ну, теперь ты точно часть клуба, — сказала Лисса, коснувшись плеча подруги.

— Добро пожаловать в безумие, — добавила я, приобнимая Нэти за талию, — Ты только посмотри на него… Думаю, он уже готов подписать контракт на вечную службу.

И в комнате повисло сладкое, ленивое молчание, в котором всё: смех, запах тела, шоколада и вина, следы безумной игры и послевкусие удовольствия. Всё, ради чего мы играли.

___________________________________________________________

Странички автора где можно найти больше материалов по рассказам.

https://litnet.com/ru/virael-de-la-fer-u12436481

https://vk.com/id537120240

https://vk.com/club231095857?from=groups

https://boosty.to/verassa