Лисса отстранилась первой, лениво, словно не хотела уходить, но понимала: впереди ещё долгий путь наслаждений. Она стояла обнажённая в свете ночника, её влажная кожа блестела, а спутанные волосы падали на плечи. Её поза была воплощением победы — гордой и уверенной. В ней не было ни капли стыда, только томная гордость женщины, знающей вкус наслаждения.

Она подошла к тумбочке и взяла бутылку вина. Запрокинула голову и сделала долгий глоток. Я видела, как по её бедру медленно скатилась капля — густая, словно сок её возбуждения.

— За нас, — выдохнула Лисса, не скрывая улыбки, и передала мне бутылку.

Я сделала глоток. Вино обожгло язык, скользнуло внутрь, и я почувствовала, как кровь прилила к низу живота. Пульс стал отчётливее, а губки уже были влажными. Моё тело не знало отдыха, оно жаждало продолжения.

Нэти, раскинувшись между простынями, тоже взяла бутылку. Глотнула немного, и на её губах всё ещё оставалась влага, а на щеках появился розоватый оттенок, свидетельствующий о недавнем оргазме. Её грудь неровно поднималась, соски были напряжены, а тело всё ещё пылало желанием.

Я вернулась на постель и улеглась справа от неё, Лисса — слева. Мы снова окружали её, как лепестки бутона. Я провела ладонью по её животу, ниже к киске. Там было горячо и влажно, губки были припухшими и распахнутыми, словно цветок, уже познавший ласки и жаждущий их снова.

— В первом ящике… — прошептала Лисса, её голос был тихим, но в нём чувствовалось напряжение. — Там… игрушки.

Я приподнялась и открыла ящик. Внутри лежали бархат, силикон и прохладный пластик. Фиолетовый вибратор, слегка изогнутый, будто знал, куда именно ему нужно попасть, и нефритовый стержень — плотный, гладкий, с выраженной головкой, похожий на настоящий член.

— Три нимфы и волшебный арсенал, — хмыкнула я, доставая игрушки и бросая их на постель.

Лисса провела языком по губам, её соски снова напряглись, а бёдра едва заметно сжались. Я знала: в ней снова нарастает жар. Вино не успокоило нас, а лишь раскрыло нашу страсть.

Я взяла вибратор и провела его по внутренней стороне бедра Нэти, ближе к киске. Не касаясь лепестков, я лишь слегка задевала влажную и горячую кожу, от чего у неё вырвался тихий стон. В это время Лисса опустила губы к груди Нэти и начала медленно, влажно и с нажимом ласкать сосок. Её вторая ладонь уже лежала на лобке Нэти.

Я потянулась к Нэти, взяла её ладонь и провела к своему лону. Мои губки уже пульсировали, открываясь под её пальцами. Она коснулась меня робко, но затем глубже. Я выгнулась и поймала её взгляд. В нём было то самое: «Я хочу быть в тебе. И ты будь во мне».

Мы замкнулись. Я — на её пальцах, она — на вибраторе Лиссы. Лисса, словно дирижёр, управляла нашим дыханием, стонами и вздохами. Всё это происходило медленно, с наслаждением и осознанием, что ночь только начинается.

Соски, губки, киска, влагалище, лоно — всё стало центром мира. Мы теряли себя в ласках и телах, в ощущении тепла, в скольжении пальцев и во вкусе на губах. Я знала: эта ночь не закончится одним оргазмом. Наша жажда только открылась.

Нэти медленно подтянула меня к себе, мягко, но настойчиво, словно магнитом притягивая. Я почувствовала, как её руки обнимают меня, как она буквально втягивает в своё тепло. Моё лоно оказалось над её губами, над тем местом, где она могла пить меня так же жадно, как и мы все жаждали её. Голова моя оказалась почти у самого её лона, словно приглашая её язык к новой игре. Её губы коснулись моей кожи, оставляя за собой влажные, горячие следы. Я почувствовала, как её язык начал исследовать моё тело, рисуя невидимые узоры наслаждения.

Лисса села у изголовья кровати, неподалёку от головы Нэти, при этом её взгляд упал на мою попку, на её изгибы и нежную складку между бёдрами. Я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее — вино и наши тела делали своё дело, усиливая желание. Лисса медленно провела рукой по моему телу, касаясь груди, живота, спускаясь ниже. Её пальцы были словно проводники, передающие мне её страсть и желание.

Мы поменялись игрушками: я взяла искусственный член — плотный, тёплый, уже раскалённый от включения на полную мощность. Верхушка его вибрировала, слегка дёргалась, будто живая, точно зная, куда её направить. Лисса занялась вибратором — нежно и пронзительно лаская им тело Нэти, сосредотачиваясь на каждом изгибе, каждой складке, словно она рисовала её карту удовольствия. Вибрации проникали в нас, усиливая напряжение и предвкушение.

Пальцы мои медленно касались влажных губок Нэти, раскрывая их, вводя игрушку всё глубже и глубже, как будто измеряя её желание. Я чувствовала, как её тело напрягается, как она тихо стонет, спина выгибается, грудь пульсирует в такт вибрациям. Её голос был почти шёпотом, но каждый звук пронзал меня, возбуждая ещё сильнее. Я чувствовала, как каждая вибрация проникает в неё и в меня, усиливая моё собственное желание, словно мы были соединены невидимыми нитями.

Лисса тем временем касалась меня — губы её ласково играли с моим телом, пальцы нежно сжимали и отпускали мою попку, а глаза сверкали от удовольствия. Её прикосновения были одновременно мягкими и настойчивыми, обещая новые вспышки наслаждения. Нэти посасывала мой клитор, её язык ласкал меня нежно, но уверенно.

Мы втроём сливались в этот танец — языки, пальцы, вибрации — всё объединялось в единый поток, который казался бесконечным. Каждый вздох, каждый стон, каждый взгляд — всё это рисовало между нами невидимые, но осязаемые мосты страсти. Воздух был пропитан желанием и наслаждением, каждая клеточка нашего тела трепетала от удовольствия.

И когда я опустила на Нэти сильнее, её губы встретили меня, словно дикий огонь встретил пламя. Наши тела сплетались, создавая единое целое, словно два музыкальных инструмента, играющих в унисон. В этом круговороте страсти и ласк мы были одновременно и искателями, и исследованными, и дарителями — отдавая друг другу самое сокровенное, то, что невозможно передать словами, но возможно почувствовать только на коже, в крови, в дыхании.

Мы устроились втроём в этом теплом мире из кожи и дыхания — три тела, вплетённые в узор страсти и нежности. Нэти мягко подтянула меня к себе, будто сама становясь магнитом, и я не смогла сопротивляться её тянущему теплу. Её руки обвили мою талию, плотно, но бережно, словно оберегая меня от всего мира. Мое лоно оказалось словно приглашённым гостем на её губах — там, где язык Нэти жаждал провести свои ласки.

Я почти почувствовала её дыхание, мягкое и влажное, когда она приблизилась, осторожно, с таким трепетом, будто боялась нарушить хрупкий хрустальный звон страсти между нами. Голова моя оказалась у самого центра её наслаждения, и я откинулась чуть назад, позволяя себе погрузиться в эту бездну удовольствия.

Тем временем мои руки скользили к её бедрам и ягодицам, чувствуя нежную дрожь в каждом прикосновении. Я взяла в руку нефритовый стержень — плотный, гладкий и прохладный на ощупь, но уже подогретый вибрацией, которая струилась по нему, как лёгкий ток электричества. Верхушка вибратора чуть дергалась, словно живое существо, и я медленно приблизила её к её влажным, распахнутым губкам.

Нэти тихо застонала, губы её слегка дрожали, когда я медленно и осторожно ввела стержень, ощущая каждую складочку, каждую чувствительную складку её влагалища, которая сжималась и расслаблялась, словно живой туннель, пульсирующий в такт вибрациям. Её тело отвечало — дрожь пробегала по всему позвоночнику, а грудь поднималась и опускалась в глубоких вдохах.

В этот момент Нэти наклонилась ко мне, её язык с горячей настойчивостью стал ласкать моё лоно, каждое движение было наполнено чувством и жадностью, будто она впитывала меня в себя, как цветок в полуденном солнце. Я закрыла глаза и позволила себе раствориться в этой нежности и жаре, чувствуя, как её язык гладит мои влажные губки, как он скользит по чувствительным складочкам, вызывая волну приятной дрожи.

Пока Нэти занималась мной, я чувствовала на себе ласки Лиссы — её руки скользили по моей спине, мягко касались боков и плавно спускались на ягодицы, пальцы оставляли горячие дорожки на коже. Её прикосновения были легкими и одновременно глубокими, будто она рисовала на моей коже невидимые узоры. Вибратор в её руке то прикасался к моему телу, то медленно скользил, вызывая то возбуждение, то расслабление.

Свободной рукой Лисса ласкала свой клитор — пальцы двигались в мягком, ритмичном танце, создавая мелодию наслаждения. Я слышала её вздохи, чувствовала, как её тело наполняется теплом и волнением. Этот звук, этот ритм вливался в общую симфонию нашей страсти, и мы становились единым живым организмом, сплетённым из прикосновений, дыхания и шёпота.

Моё внимание снова возвращалось к Нэти — её губы, язык, дыхание. Она меняла ритм, то нежно, почти робко лаская мои губки, то внезапно усиливая напор, вызывая целую бурю волн удовольствия, что прокатывались по моему телу. Мои пальцы крепче сжали её бедра, ощущая, как её кожа под моими пальцами стала горячей и влажной.

Я провела стержень немного глубже, и Нэти слегка выгнулась. В этот миг Лисса скользнула ко мне ближе, прислонилась бёдрами и губами, словно добавляя ещё один слой тепла и близости.

Она села сверху, рядом с головой Нэти и попкой моей, и я почувствовала её дыхание на своей спине, губы коснулись моей кожи, а руки снова обвили меня. Её вибратор сменился на более медленные, но глубокие ласки — кончик вибратора бегал по изгибам моей спины, нежно дергал кожу, опускался на бок, обрисовывал ягодицы, и я не могла сдержать тихого стонов, сливавшихся с вздохами Нэти.

Наши тела переплелись ещё плотнее — языки и пальцы, кожа и влажность. Я чувствовала, как влажные губки Нэти по очереди встречают мои пальцы и вибратор, а мои руки скользят по её животу и груди, лаская вздутые соски, вызывая вздохи, которые дрожали в воздухе. Мы тонко подстраивались друг под друга, словно три струны одной арфы.

Лисса, при этом, не прекращала заботиться о себе — её пальцы быстро и чётко водили по её клитору, вынимая из себя тихие стоны, которые переплетались с нашими общими. Иногда она смотрела на нас, её глаза горели, и я знала, что она переживает эту ночь вместе с нами, будто нас троих связывает невидимый поток желания.

Я погрузилась в это чувство — ощущение влажности, тепла, дрожи, переплетающееся с ароматом наших тел и винами, что текли по венам. Каждое прикосновение было выверено, каждое движение — призвано пробудить и сохранить жар, который не хотел утихать.

И вот, когда казалось, что предела нет, когда каждый сантиметр наших тел пульсировал в экстазе, я почувствовала, как лоно Нэти, раскрытое и живое, ждало ещё больше — как манящий огонь, который мы готовы были разжечь вновь.

Лисса, увидев это, чуть улыбнулась и перенесла своё внимание на меня, нежно опускаясь губами на моё лоно, лаская влажные губки языком вместе с Нэти, а я в свою очередь направляла вибратор глубже и нежнее, всё больше и больше заставляя Нэти задыхаться от удовольствия.

Мы утонули в этом чувстве — три нимфы, три огня, переплетённые в танце, что не обещал конца, но дарил только новые начала.

Я двигала стержень внутри Нэти — медленно, с чувством, каждый толчок будто растворялся в жаркой влажности её глубины, наполняя меня волнами восприятия, отзывающимися в моём собственном теле. Её влагалище было как живой храм — сжималось и принимало, пульсировало вокруг него, играло с ним, как будто пыталось сказать что-то большее, чем простое удовольствие.

Ее губы и язык в этот момент были заняты своим собственным ритуалом. Я чувствовала, как горячий, влажный язык Нэти скользит по моим губкам, нежно прикасаясь, заставляя моё тело подниматься на новые уровни. Клитор реагировал на каждое её движение — покалывание, лёгкое жжение, нарастающее напряжение, которое с каждой секундой становилось всё сильнее.

И вдруг я ощутила, как кончик вибратора, которым ласкала Лисса, остановился у моего анального кольца. Это было неожиданно — едва заметное давление, едва ощутимая вибрация, которая тут же превратилась в тонкий электрический разряд, пробегающий по коже.

Поначалу я чуть напряглась, но потом позволила себе отпустить контроль. Вибратор медленно слегка проник в самое кольцо — “как будто меня мягко обвивали пальцами, которых я никогда не видела, но ощущала каждое движение”. Эта новая, деликатная стимуляция смешалась с уже знакомой волной удовольствия, что шла от моего клитора и губок.

Я почувствовала, как мышцы моего ануса рефлекторно напряглись, будто встречая новый, непознанный ритм. Внутри меня поднялось чувство легкой растерянности, переходя в глубокое возбуждение. Это было одновременно странно и невероятно приятно — словно тело училось новому языку наслаждения.

Мои пальцы, которые крепко держали стержень внутри Нэти, слегка сжались — я словно ловила волну между двух берегов: на одном — тепло и влажность её лона, а на другом — вибрация, тонко проникающая внутрь меня. Я почувствовала, как моё дыхание стало прерывистым, губы слегка дрожали, а глаза — закрывались, чтобы сохранить этот миг, запомнить каждое чувство.

В этот момент я словно растворилась между двумя мирами: миром страсти и миром открытий. Мои мысли — путаница из шёпотов и стонов, мои чувства — острые, насыщенные, как взрыв цветов в ночи. Мои губы отрывались от влажных складочек, чтобы издать тихий стон, растворённый в её ласках.

А внутри меня вибратор продолжал медленно двигаться, то слегка проскальзывая глубже, то выходя из попки, вызывая новые волны тепла, раскатывающегося по всему телу.

Я ощутила, как с каждым движением в меня будто вливался новый поток энергии — одновременно тонкий и мощный, мягкий и неукротимый. Это было как прикосновение чужого дыхания, которое стало моим собственным, как новое дыхание, что заставляло тело трепетать, сердце биться чаще, а разум — растворяться в океане ощущений.

В этот момент я забыла всё — пространство, время, себя. Был только этот медленный, тягучий танец плоти и желания, где каждый вздох был обещанием новых открытий, а каждая вибрация — шёпотом бесконечной страсти.

Я почувствовала, как Нэти вздрогнула подо мной. Едва уловимый спазм пробежал по её бёдрам, словно земля сотряслась и передалась в её тело. Её лоно откликалось на каждое моё движение. Мои пальцы сжали стержень, и я быстро двигала им внутри неё, ощущая, как туго раздвигаются стенки влагалища. Они сжимали игрушку при каждом толчке, и с каждым движением из неё вытекало всё больше горячего, обжигающего сока.

Я наклонилась ниже и моё дыхание коснулось её кожи. Я чувствовала, как её тело пульсирует. Мой клитор трепетал от прикосновений её мягкого, настойчивого языка, который с каждой секундой глубже проникал в мою плоть. Она знала, куда тянуться, где надавить, где замедлить и где захватить. Её губы обхватывали мои, словно она пила меня. «Пей меня, вся до капли», — пронеслось в голове, когда я застонала и уткнулась лицом в её лоно. В ответ я начала жадно, страстно втягивать её нектар, почти по-звериному.

Вибратор замер внутри на моей попке, внутри анального колечка. Я не сразу поняла, что она хочет сделать. Но уже в следующую секунду вибрация сменилась давлением. Кончик игрушки усилил вибрации, а её рука начала мягко, методично проталкивать его дальше внутрь. Я застыла, всхлипывая, и в этот момент жадно тянулась к сочащемуся лону Нэти. «Это безумие… Это сладкая пытка», — пронеслось у меня в голове.

Игрушка протискивалась в мой анус, будто проверяя, примет ли её моё тело. Мои мышцы сжались инстинктивно, но Лисса опытно и терпеливо заставила кольцо разжаться и принять её. Когда игрушка наконец вошла, пройдя в меня на пять сантиметров, я почувствовала, как всё моё тело словно распахнулось. Воздух вырвался из лёгких, и я задрожала, вцепившись пальцами в бёдра Нэти.

Мой клитор горел от языка Нэти, а киска пульсировала, извергая влагу ей на губы. Анус принимал вибрацию, которая проникала в глубину спинного мозга и разносилась в грудь, ладони и затылок. Я не просто была на грани оргазма — я была в эпицентре.

— Ааа, — сорвалась я на стон, не в силах больше сдерживаться. Моё тело билось между ними, разрываемое от ощущений. Я вытащила стержень из Нэти, и из её глубины вылилась горячая, липкая влага. Мои губы тут же опустились туда, и я втянула этот нектар, будто пила из святого источника. В тот же момент меня накрыло.

Оргазм обрушился на меня не как волна, а как обвал. Колени подкосились, бёдра свело, лоно обожгло внутри и снаружи. Я чувствовала, как вся влага выходит и как моя киска отдаёт нектар Нэти в рот, будто я больше не могла удерживать его в себе. И всё это происходило одновременно: я пила её сок, а она — мой. Между нами не было «вверху» и «внизу», только два тела, два источника, слившиеся в едином стоне.

Я сжималась от каждого сантиметра вибратора, каждого скольжения языка по клитору, каждого пульса в губках. Всё стало неразделимым. Блаженство распалось на тысячи ощущений: влага на губах, тяжесть в груди, натянутость сосков, хриплое дыхание, обжигающий жар анального вторжения. Я царапала простыню, когда мышцы живота сотрясались, а бёдра не слушались, подрагивая. Я сжалась вокруг воздуха и разжалась в огне.

Мы рухнули, мокрые и без остатка. Я поцеловала её там, где всё ещё пульсировало от моего языка, чувствуя, как её бёдра дрожат. Лисса легла рядом, обняла меня, не спрашивая, а просто принимая, как принимают ту, кто прошла сквозь бурю и вернулась живой. Я глотнула воздуха и прошептала:

— Боже...

Это был кульминация не только тел, но и доверия, желания и дикости. Я чувствовала её внутри себя и чувствовала себя внутри неё. Мы принадлежали друг другу: в каждой клетке, в каждом толчке, в каждой дрожи.

Мы лежали вповалку, как после шторма. Простыни сбились в узлы где-то под ногами, тела всё ещё влажные от пота и соков, и на коже ощущалась лёгкая пульсация, словно эхо оргазма ещё не отпустило до конца. Нэти была между нами, её дыхание стало ровным, почти беззвучным, и только грудь всё ещё поднималась чуть чаще, чем обычно — как у зверька, который только что пережил нечто дикое и прекрасное.

— Мне кажется, я летала, — выдохнула она, повернув голову к Лиссе. — И в какой-то момент… даже забыла, где у меня рот.

Мы рассмеялись. Этот смех был ленивым, тёплым, как клубящийся воздух над утренним кофе. Я провела рукой по её бедру, лениво, почти машинально — как будто моё тело ещё не успело забыть, как её гладить.

— А у меня от вибратора до сих пор анус пульсирует, — буркнула я, пряча лицо в подушку. — Серьёзно. Как будто там оставили музыкальный камертон.

— Значит, всё правильно делала, — хмыкнула Лисса, пощекотав меня пальцами в пояснице.

Мы немного полежали в тишине, в которой всё равно слышался шорох остывающих тел, мелкий хруст постельного белья, застывшего в пятнах и складках. Где-то вдали — шум авто. И вдруг, одновременно, мы все поняли: нам срочно нужно в туалет.

Нэти первая скатилась с кровати — грациозно, как кошка, несмотря на то что ноги у неё ещё подкашивались. Я села, потянулась, чувствуя, как каждая мышца отзывается на движение, и только тогда поняла, насколько мы были разобраны. Мышцы ныли приятно, киска пульсировала как после долгого бега, а анус… ну, он просто был в состоянии лёгкого офигения.

— Не забудьте — сначала я! Мои бёдра заслужили покой! — крикнула Нэти, исчезая в ванной.

Мы с Лиссой переглянулись, чувствуя, как внутри нас всё ещё бурлит страсть. Обе голые. Ни у одной не было даже мысли одеться. Зачем? Наши тела были как пар — нас не смущало больше ничто.

Когда и я, и Лисса по очереди сходили в туалет, нам как-то одновременно пришла в голову мысль: а ведь хочется вина. И чего-нибудь солёного. И… дыма.

На кухне было прохладно. Плитка под ногами слегка обжигала, но это только усиливало ощущение реальности. Нэти уже стояла у распахнутого окна, в одной руке была пачка сигарет, в другой — бокал. Она закурила, затянулась и выпустила дым в небо, глядя на тёмные крыши.

— Вы не подумайте, я не курю. Только после оргазма. Ну, или двух… или пяти, — сказала она, и мы снова расхохотались.

Город был тих. Часы на микроволновке показывали 02:14. Из-за окон — пустота. Только в одном доме напротив горел свет. И тут, как в странной киношной сцене, в окне появились два силуэта — парень и девушка. Тоже голые. Они увидели нас. Помахали, улыбаясь. Мы тоже махнули — лениво, чуть пьяненько, не прячась. Что было стыдного? Мы — после секса. Они, похоже, тоже. Просто… человечность. Просто ночь.

— Ну вот, теперь у нас соседские фетишисты, — прокомментировала Лисса, открывая бутылку вина.

— Лучше, чем соседские доносчики, — хмыкнула я, принимая бокал.

Нэти сделала последнюю затяжку и выпустила дым в небо.

— Так что, девочки? Спать? Или… мы же вроде хотели на крышу?

Я потянулась, чувствуя, как мышцы снова откликаются на движение, но уже не просто от усталости, а от желания.

— Если пойдём, то только голыми. Пусть весь Питер знает, что мы — боги любви.

— А если вдруг упадём с крыши? — хихикнула Нэти.

— Ну… тогда мы в рай, но явно не за смирение, — закончила Лисса

И мы снова смеялись. И понимали, что ночь ещё не кончилась. Потому что тело жило. Потому что между нами всё ещё пульсировало. Потому что в нас осталась жажда — не секса даже, а свободы. Быть собой. Быть с ними. Быть сейчас.

Тёплый халат на голом теле ощущался почти интимнее, чем если бы я была совсем без него. Мягкая ткань едва касалась кожи, но каждый шаг, каждое движение напоминало: ты под ним голая. Не прикрытая. Настоящая. Живая. Я чувствовала, как мои соски под тканью слегка затвердели — от холодного воздуха или от внутреннего жара, который после всей этой безумной, сладкой вакханалии не желал гаснуть. В одной руке я несла бутылку, другой придерживала край халата, а внутри всё ещё пульсировало. Словно тело не хотело отпускать ту плотную волну, что проходила через нас час назад. Или две? Кто вообще считает время, когда оно перестаёт существовать?

Мы вышли в коридор. Хихикали, как школьницы, сбежавшие с уроков — с той разницей, что мы были после бурной оргии, с телами, напитанными желанием, с бёдрами, где ещё оставались следы губ, пальцев и игрушек. Но смеялись мы всё равно легко и по-настоящему. Не потому, что было весело. А потому что было свободно.

Лифт вёз нас вверх. Его гудение казалось неестественно громким. Мы переглянулись — и стало смешно. Как будто мы везём вино, сигареты и голую страсть на крышу — просто, чтобы дать ей подышать. Мысли путались в голове: вот она, ночь, полная свободы и откровений. Ночь, когда все запреты исчезают, и остаётся только страсть и желание жить здесь и сейчас.

Потом лестница. Холод ступеней под босыми ногами. Скрип двери. И вот она — ночь. Огромная, чёрная, глубокая. Воздух хлестал по коже, но тут же нас накрывало тёплым дыханием — вентиляция гудела сбоку, обдавая нас мягким горячим потоком. Мы присели у самого края, в этом странном балансе между ветром и теплом, между лунным светом и вином в бутылке, что передавалась из рук в руки.

Я всматривалась в реку. Баржи ползли лениво, как сонные звери. В воде отражались редкие фонари и мрачные очертания мостов. Было почти два часа ночи, но в некоторых окнах ещё горел свет. Они, как и мы, не спят. Может, у них своя безумная ночь?

Я сделала глоток — вино было уже тёплым, вязким. Обжигало горло, но приятно. Я ощутила, как по телу разлилось тепло, и на секунду прикрыла глаза. Всё гудело: где-то глубоко внутри — всё ещё пульсировало, дёргалось, сжималось в предвкушении. Вино кружило голову, мысли путались, и я поняла, что хочу остаться в этой ночи навсегда.

— Эта ночь… — пробормотала я, не открывая глаз, — мне кажется, она запомнится на всю жизнь. Ты знаешь, Нэти, иногда мне кажется, что это не просто ночь, а начало чего-то нового, чего-то, что изменит нашу жизнь навсегда.

— Угу… — отозвалась Нэти, выпуская струйку дыма. Она сидела у окна, облокотившись на раму, и курила так, как будто делала это всю жизнь. Голая, в развязавшемся халате, с растрёпанными волосами и мокрыми бёдрами. — Но даже не из-за секса. А потому что я впервые — вот прямо так — чувствую себя собой. Без масок, без притворства. Я просто хочу жить и наслаждаться каждым моментом.

Я смотрела на неё — и чувствовала это же. Мы не были просто подругами или любовницами в эту ночь. Мы были собой. Целиком. Без фильтров, без прикрытий, без вежливых "можно?" и "извини".

Ночь была наполнена страстью и откровениями. Мы говорили о жизни, о будущем, о том, что нас ждёт. Наши сердца бились в унисон, и в этот момент я поняла, что не хочу возвращаться в свою обычную жизнь. Я хочу остаться здесь, в этой ночи, в этом моменте, с Нэти, Лиссой и собой.

И тут Лисса ухмыльнулась. Её глаза блестели, как у кошки.

— Ну что? Чтобы точно запомнилось… и чтобы не замёрзнуть… Надо, наверное, крышу тоже освятить собой. Оросить, так сказать.

Мы рванулись в смех. Дикий, сорванный, безумный. Такой, который выходит из груди, когда ты больше не можешь сдерживать себя. Каждая клеточка тела вибрировала от этого смеха, и я чувствовала, как каждая частица моего существа оживает.

— Ты больная, — выдохнула я, сползая по стенке, — и я это обожаю.

— Я серьёзно, — Лисса уже раздвинула полы халата, и её пальцы опустились между ног. — Если мы оставим здесь капельку себя — крыша запомнит. Вселенная запомнит.

Я представила, как наше дыхание, наши мысли и наши тела оставляют свой след на этой крыше, как будто мы — искры, вспыхнувшие в ночи и исчезнувшие, оставив после себя лишь память.

— А если кто увидит? — усмехнулась Нэти, но не отводила руки от своего лона. Она уже начала поглаживать себя, медленно, лениво, с тем томным послевкусием, которое наступает после, но не насыщает.

— Ну и пусть. Они могут завидовать. Или… присоединиться, — сказала я и раздвинула колени, не стесняясь ни луны, ни теней. В эту ночь всё казалось возможным, и я чувствовала себя свободной, как никогда прежде.

Мои пальцы скользнули по уже влажной щёлочке. Там всё снова отзывалось. Клитор — нежный, чувствительный, горящий. Губки — мягкие, пульсирующие. Лоно звало. Оно помнило чужие руки, чужие прикосновения. Но теперь оно принадлежало только мне.

— Это наша ночь, — прошептала я, глядя на Лиссу и Нэти. — Наша магия, наше волшебство.

Мы сидели втроём — полураспахнутые, полуголые, смеясь и мастурбируя под луной. Ветер касался щёк, но под халатом было жарко. Пальцы тонули в собственных недрах, а вино всё ещё текло по венам. Но теперь к этому добавлялось что-то ещё — ощущение единства, силы и свободы.

Я чувствовала, как моя энергия перетекает в окружающий мир, как будто я сама становлюсь частью этой ночи, этой крыши, этой вселенной. Я видела, как Лисса запрокинула голову, волосы сползли с её плеч. Её грудь, чуть приподнятая, была вся в мурашках. Пальцы уже двигались в ней — глубоко, смачно, как будто она танцевала с невидимым партнёром.

Нэти… она курила, пока другая рука работала между ног. Её клитор блестел от влаги. Она двигалась чуть медленнее, но с внутренним огнём. Всё её тело пылало, даже если лицо было спокойно.

В эту ночь я чувствовала себя богиней, творящей свою магию, создающей свои миры. И я знала, что никогда не забуду эту ночь, эту чёртову ноябрьскую ночь на крыше, среди ветра, барж, звёзд и женского дыхания.

___________________________________________________________

Странички автора где можно найти больше материалов по рассказам.

https://litnet.com/ru/virael-de-la-fer-u12436481

https://vk.com/id537120240

https://vk.com/club231095857?from=groups

https://boosty.to/verassa