|
|
Новые рассказы 79808 А в попку лучше 11746 +5 В первый раз 5191 Ваши рассказы 4696 Восемнадцать лет 3501 +3 Гетеросексуалы 9373 +4 Группа 13526 +6 Драма 2953 +4 Жена-шлюшка 2648 +2 Женомужчины 2088 Зрелый возраст 1776 +1 Измена 12362 +6 Инцест 12023 +5 Классика 367 Куннилингус 3293 +2 Мастурбация 2269 Минет 13378 +5 Наблюдатели 8088 +2 Не порно 3087 +3 Остальное 1079 Перевод 8127 +10 Пикап истории 734 +2 По принуждению 10819 +4 Подчинение 7296 +5 Поэзия 1483 Рассказы с фото 2557 +2 Романтика 5619 +2 Свингеры 2333 Секс туризм 523 Сексwife & Cuckold 2511 Служебный роман 2449 Случай 10222 Странности 2746 +1 Студенты 3636 +2 Фантазии 3314 +1 Фантастика 2876 +4 Фемдом 1489 Фетиш 3270 Фотопост 788 Экзекуция 3245 Эксклюзив 351 Эротика 1935 +2 Эротическая сказка 2524 +1 Юмористические 1534 |
Чай из утренней росы. Часть 24 Автор: Усков Сергей Иванович Дата: 30 сентября 2009
– Что – о – о?! – Ольгина шея оттянулась вперёд, влажные глаза блеснули, и она переспросила. – Кто – кто я?! Дура?! Безмозглая?! – Оля... Оленька... – он поднял руки, словно сдаваясь, и стал тихо успокаивать, – извини... вырвалось в сердцах... пойми, не хотел я... как – то случайно вырвалось... – Дура?! Безмозглая?! – Ольга начала медленно приподниматься из – за стола. – Оля, Оленька, извини, не сдержался, ну... – и вдруг заорал, бросив свои утешенья. – Это всё потому, что ты не хочешь писать заявление, потому что ни черта не понимаешь суть вопроса, бестолково нянчишься со своим Костиком, который испортил тебе всю перспективу, и при этом на костылях мечтаешь отправиться в Эль – Фуджейру, чтобы опозорить меня?! И кто же ты после этого как ни дура безмозглая?! – Да пошёл ты со своей Эль – Фуджейрой и со своей новой подругой... знаешь, куда пошёл!?. . – Догадался! – Какой догадливый! А я сейчас же напишу заявленье именно так, как хочу и во что бы то ни стало доползу сегодня на костылях к нашему участковому, сегодня! – она ловко сунула под мышки костыли и покинула кухню. – Оля, прекрати! Я закрою дверь на все замки, отберу у тебя ключи и никуда не пущу! Ты этого хочешь?! Она развернулась и ответила: – Хорошо, мне всё равно ему звонить, так я приглашу его сюда, чтобы забрал заявление! Надеюсь, милиции ты откроешь или предупредить, чтобы ломали дверь?! – Что ты болтаешь?! ! Что ты болтаешь?! ! Да идите вы все к чёрту!!! Он громко простонал диким зверем и влил себе в чашку одной чёрной заварки...
Я подошёл к подъезду, быстро набрал цифру сто сорок на обшарпанном домофоне, он загудел, и голос Тамары Петровны вскоре спросил: – Кто там?! – Костик. – Да, Костик, жду тебя, заходи! Раздался щелчок, и моя рука нетерпеливо дёрнула дверь. Войдя в подъезд, я влетел в распахнутый лифт и нажал кнопку девятого этажа. Тамара Петровна стояла на пороге своей квартиры и наглядным образом ждала меня: на широкой фигуре было чёрное платье, а на плечах висела наброшенная красная кофта, такой знак откровенного траура мне показался неслучайным. – Добрый день... – поклонился я. – Добрый, Костик, добрый, – она шагнула в сторону и пропустила меня.
Я тут же поглядел наверх и серьёзно спросил: – Ваши камеры снимают? Она сокрушённо ответила, устремив глаза в потолок: – Все камеры заглохли! Это ужасно, мне теперь невозможно следить за уборкой своих киргизок! – Да – а – а, беда. Но в этой технике я, к сожалению, ни "бум – бум", – и саркастически добавил. – А вы не горюйте, ваши киргизки уже давно унесли отсюда всё что могли, – я снял куртку и быстро повесил на вешалку. – Твой юмор меня ни капли не веселит, наоборот – настораживает, ты какой – то странный! – Увы, моя странность ещё в том, что я сегодня без цветов и подарков. Прошу прощения, это мой умышленный поступок. – Да какие цветы и подарки?! – громко вздохнула она. – Мне всё прекрасно понятно! – А что вам понятно? Она удивлённо поглядела на меня и сказала: – А мне можно вопрос на вопрос?! – Пожалуйста. – Тебе не кажется, что твой тон несколько вызывающ, будто я виновата во всей вашей истории?! – Но вы же – Ольгина мама, разве родители не в ответе за поступки своих детей? – О, Боже! – она всплеснула руками и в отместку мне сказала с лёгкой издёвкой. – Товарищ следователь, давайте не здесь, пройдёмте в "тюрьму"! Я хмыкнул, зашагал за ней, вошёл в богатую комнату, Тамара Петровна указала на королевское кресло и уже спокойней предложила: – Прошу. Я плюхнулся в него и задрал ногу на ногу. Она же аккуратно опустила своё широкое тело в такое же кресло и начала: – Костик, мне прекрасно понятно, что для тебя произошло ужасное и самое противное событие для всего твоего разума. – А для вашего, простите? – И моего отчасти. – Почему отчасти? – Дорогой, не надо перебивать и бежать впереди паровоза. – Извиняюсь, – ответил я, хотя совсем не извинялся, а продолжал свои надменные выпады. – Ты думаешь, когда Ольга рассказала об этом – по моей душе разлился бальзам? Да я тут же упала пластом, заболело сердце, поднялось давление, мне так стало плохо, хоть бери да помирай у неё на глазах, ты себе представить не можешь. – Я не могу себе представить, как вы могли скрыть от меня то, что узнали, почему смолчали и не забили тревогу во все колокола, ведь это касалось нашей с ней жизни и любви. – И что бы изменилось? – спросила она обречённым тоном. – У них же эта связь ни день, ни два, ни три, а вон с каких пор длится. Я же себе и помыслить не могла, мне Ольга рассказала перед самым отъездом в Петербург. – Вот именно, в Петербург, а не на сборы в Астрахань, – резонно добавил я и наклонился к ней, напирая на своё. – Почему вы скрыли от меня, когда вам стал известен этот гнусный обман? Вам было наплевать на Костика, да? У вас хотя бы чуть – чуть трепыхнулась совесть по отношению ко мне после того, что совершила ваша дочь? Она воскликнула, хлопнув ладонями: – Боже, да я совсем не собираюсь просить у тебя прощенье за свою дочь! Родители, конечно, отвечают за поступки детей, но не за такие, тоже мне "поступок"! Ты сначала в себе разберись! – Я уже разобрался. – Вот – вот! – она начинала кричать и ёрзать в кресле. – И хорошенько поразмысли, чем ты занимался все эти годы до вашего похода в ЗАГС, своей писаниной или Ольгой?! – Прошу до моей писанины не прикасаться. – Боже, я прикасаюсь до его писанины! Да я бы с радостью прикоснулась до вашего ребёнка, которого ты прошляпил в первую очередь, сиднем просидев у компьютера! Как говорил один чеховский герой – "молодую женщину надо обрюхатить и этим самым привязать к себе"! Грубо, но по жизни верно! – Спасибо за советы чеховского героя, большое спасибо. – На здоровье, тебе ещё дать советы великих писателей?! – Лучше несколько коротких ответов на мои вопросы, и я – ушёл отсюда. – Хорошо! Я готова слушать, только быстрей и не больше трёх вопросов иначе у меня голова заболит! – и она дотронулась толстыми пальцами до своих висков, сощурив глаза. – Почему вы всё – таки сразу не сообщили мне? – Потому что Ольга слёзно просила тебе не говорить! Дальше! – Ваши первые действия после услышанного. – Крик!"Это непристойное поведение сродни глупой и легкомысленной девчонки! Какой позор и ужас! Разве это моя дочь?!", именно так я кричала, хватаясь за таблетки и корвалол! – А что Ольга? – Она ревела и твердила: "люблю Юру, но ужасно стыдно перед милым Костиком"! – Ей "стыдно перед милым Костиком", ёлки – палки, как же таким стервам легко живётся. – Но – но, поосторожней! Она моя дочь! – И моя законная невеста, в которой я видел свою настоящую жену, глупец. – Если глупец, так возьми себя в руки и начни жизнь заново без моей Ольги! – Именно это я и собираюсь сделать. – Наконец – то! – она всплеснула руками. – Наконец – то я слышу слова не мальчика, а мужа... я имею в виду мужчину! Правильно, Костик, начни новую жизнь и успокойся, ничего страшного не случилось! Ты просто не знаешь, какие бывают роковые влюблённости?! О – о – о, Боже мой! Люди так влюбляются, что бросают свои семьи, а у вас ещё и свадьбы – то не было! Пока ещё не поздно, найди себе другое утешение, Костик! – Секунду, – перебил я, – как же вы можете такое говорить? Вы же сами благословляли нас на законный брак и были безумно рады нашему заявлению в ЗАГСЕ? Она помолчала и на удивление мне спокойно ответила: – Потому что не хочу, чтобы ты мешал Юрию Семёнычу и моей дочери, я поняла, что он предложил ей более интересную и разнообразную перспективу, чем ты, который предлагал смотреть только на свою спину за письменным столом. Когда я несколько дней валялась в постели с таблетками и корвалолом, я о многом мучительно передумала, и мои первые слова о "позорном и непристойном поведении легкомысленной девчонки" мне показались совершенно пустыми, Боже мой, какими же пустыми. Ведь Юрий Семёныч предложил ей ВЕСЬ МИР. Я не собираюсь уточнять подобную аллегорию, умный да поймёт, глупец даже ни одной извилиной не шевельнёт. И потом, Юрий Семёныч не совершил никаких родственных безобразий, он же тебе не отец. – Благодарю, мне вполне ясна позиция МАМЫ, и я готов бежать отсюда сломя голову, закрыв лицо, глаза и уши. У меня возникло желание глубоко вдохнуть свежего воздуха, у вас тут ужасная духота и затхлость. – А нет ли желания послушать про Ольгины ноги? – резко остановила Тамара Петровна. Я уже спешил покинуть комнату, но замер и насторожился. – Все ноги в бинтах, в руках костыли, – она плаксиво шмыгнула носом. – Да повернись же ты и послушай, Боже мой. Я медленно повернулся. – Почему... в бинтах... и костылях?. . – осторожно спросил я. Она достала платок и промокнула глаза: – А ты не в курсе? – Нет... – Ольга с Юрием Семёнычем попала в автомобильную катастрофу, возвращаясь из Петербурга. Она совсем не сгибает ноги, а Юрий Семёныч охромел так, что ходит дряхлым стариком. Я внутренне облегчённо выдохнул и хладнокровно ответил: – Ну что же, скоростная трасса Петербург – Москва очень опасна, остаётся только сожалеть, что наши общие знакомые так неосторожны. – Радуешься? Небось, думаешь – вот она, Божья кара? Небось, доволен? – и она со злостью посмотрела на меня. – Доволен. Насчёт Божьей кары – не знаю, а справедливость существует. – Ну и давай, беги отсюда! – опять крикнула Тамара Петровна, тараща на меня глаза, словно сумасшедшая. – Беги – беги! И пусть тебе твой свежий воздух застрянет в горле осиновым колом, бездушный твердолобый сухарь! Я до предела возмутился и хотел немедленно ответить, чтобы поставить на место чёртову мамашу, но в этот момент сильно хлопнула входная дверь, на порог комнаты влетела Наталья и беспокойно спросила: – Что такое?! Что за крик?! Ой, Костик, привет, давно не виделись! Она чётко соблюдала конспирацию. Я тоже. – Привет, Наталь! Всё нормально! Борьба мнений! А ты, гляжу, цветёшь и хорошеешь, девчушка! – Куда уж там, парнишка! – Наталья улыбнулась. – Как живёшь, Костик?! – Живём, хлеб жуём! Пока! – и я стрелой полетел к выходу, прихватив куртку с вешалки. – Боже! – воскликнула мамаша, забыв про меня и протянув руки в сторону младшей дочери. – Это ты, гулёна дачная?! Ты что, влюбилась – так долго не едешь?!. .
Я нырнул в машину, стоявшую в глубине двора, откинул голову на спинку сиденья, тяжело выдохнул, и тут же заиграл мобильник. – Ты где? – спросил я. – В туалете... – раздался Натальин шёпот, – мама напилась корвалола с таблетками и легла, говори – говори... – Да чего там говорить, она несла такую чушь, а с другой стороны я безумно рад, что могу поставить жирную точку в этом деле. – А что за чушь? – Даже не чушь, а бред сивой кобылы. – Перестань... не надо обзывать: она же мне мама... – Извини. Вобщем полоскала меня как грязное бельё, учила мужеству в преодолении любовных неудач и терпеливому ожиданию новых прелестей от природы. Одним словом всё свелось к тому, что я – несчастный писака, влюблённый только в компьютер и глупо упустивший своё сокровище. – Какая действительно чушь. Ты же так любил "своё сокровище", просто на руках носил. А деньгами как швырял с каждого гонорара? А как одевал, совсем забывая про себя? И все мы прекрасно это видели: и мама, и я, и Юрий Семёныч. – Стоп, Натаха, давай без продолжений. Ты услышала что хотела? – Да. – Умница. Когда приедешь? – Костик... я немного с мамой пообщаюсь и к вечеру приеду... – Последней электричкой? – Нет, пораньше. – Ладно, до встречи. – Погоди. А почему ты не спросишь, о чём я буду общаться с мамой? – Я полагаюсь на твой ум и понимание ситуации. – Ты – прелесть, я люблю тебя и целую, – и дала отбой. Я кинул мобильник на соседнее кресло и включил зажиганье...
Звучно шлёпая лёгкими сандалиями, Май Цзе торопилась вверх по лестнице. Влетев на порог длинного коридора императорского этажа, она едва ни столкнулась с животом здоровенного охранника и прокричала запыхавшимся голосом: – Быстро... немедленно... сию секунду доложи императору: к нему наложница Май Цзе! – Ступень? – монотонно спросил он. – Третья ступень ФЭЙ! – Наложница Май Цзе третьей ступени ФЭЙ уже приходила сегодня к императору! – грозно ответил охранник. – Я могу быть у него сколько угодно! – нетерпеливо сказала она. – Для повторного прихода наложница Май Цзе должна взять разрешенье у Главного Министра Чжоу Дуня, с этим разрешеньем пойти к Дворцовому лекарю и получить справку о своём состоянии здоровья на данный час! – непреклонно отчеканил он, соблюдая инструкцию. – Ещё чего?! А ну – ка, быстро доложи императору! Это касается его жизни и смерти! Ты не поняли?! – и Май Цзе смело кинулась на него с кулаками. Охранник поймал её за руки, развернул от себя и толкнул в сторону. – Разрешенье и справку! – громко повторил он. Май Цзе еле удержалась, скользнув ладонями по полу, мгновенно поднялась и с тем же напором снова подскочила к охраннику, умудрившись стукнуть его по широкой груди. – Ты – ы – ы, безмозглый бамбук! Доложи скорей! Скорей! По коридору, где поднялось лёгкое волненье среди остальных молодчиков, уже мчался с дубинкой наперевес Дворцовый Инспектор всей охраны. Несчастная Май Цзе, угодив опять в крепкие клещи блюстителя порядка, настойчиво кричала и пыталась вырваться: – Доложи! Это – очень важно, вопрос его жизни и смерти! Скорей! Охранник хотел закрыть ей рот, но Май Цзе изловчилась и сильно укусила его за ладонь. Он захрипел от боли и рванул из – за пояса толстую дубинку. – Доложи! Доложи!
И теперь уже двое – подоспевший Инспектор и укушенный охранник были готовы нанести единый беспощадный удар по хрупкому телу наложницы. – Импе – е – ра – а – то – ор! – она истошно закричала на весь коридор, отскочила к стене, слёзы брызнули из глаз, а на лице отразился неописуемый ужасом. – Импе – е – ра – а – то – ор! – Не тро – о – га – а – ать! – раздался повелительный голос. – Не трогать её! Дубинки повисли над головой Май Цзе, и мощные тела бойцов застыли. Император спешил по коридору, и шаг за шагом уже был совсем близко. – Император! – и наложница кинулась к его ногам. – Что за крик, Май Цзе? Что случилось? – беспокойно спросил он и явно не желал прогонять её. – Мы с тобой расстались час назад, ты уверяла, что абсолютно здорова, а сама ползаешь на коленях. – Император! – взмолилась она. – Я совершенно здорова и всегда была такой! Я и сейчас в полном сознании, а стою на коленях, потому что прошу немедленно выслушать меня! Вам грозит опасность! Он пристально посмотрел в глаза наложницы и вдруг заметил ничем не замутнённую правду и в этих светлых белках, и в этих карих зрачках. Не отрывая взгляда от Май Цзе, он махнул рукой, и охрана отошла. – Встань и говори, нам никто не мешает. Она поднялась и торопливо сказала, потому что время нещадно уходило: – Я прошу вас быстрей пойти за мной! Я только что подслушала страшный разговор ваших особо приближенных Мандаринов и вашего слуги! Вы сами всё услышите, если приложите ухо к вытяжной трубе, которая идёт с чердачного коридора прямо вниз на кухню, где они все собрались! Спешите! Вам грозит опасность! Вы поймёте, что я не сумасшедшая! Император нервно повёл головой и ответил, проглотив слюну: – Но... но подслушивать разговоры... не есть хорошо... – Это есть о ч е н ь х о р о ш о, если дело касается вашей жизни и смерти! Скорей! Мы можем опоздать! – Инспектор! – крикнул император. Дворцовый Инспектор охраны был тут как тут. – Возьмите с собой два человека и – за нами! Веди, Май Цзе, я готов!. . Недолгий путь всех пятерых во главе с наложницей сначала вёл по узкому полутёмному проходу с одним единственным окном, затем – по лестнице в чердачный коридор, где с нижних этажей длинными рукавами поднималось множество труб и уходило на крышу. – Здесь... – тихо сказала Май Цзе и недоверчиво зыркнула на охрану. Император понял и велел: – Инспектор, встаньте внизу лестницы, а двое – в начале прохода.
– Слушаюсь! – ответил Инспектор и увёл остальных. Только теперь Май Цзе на цыпочках подошла к заветной трубе, совсем бесшумно вынула боковую заглушку и открыла отверстие по размеру чуть больше средней книги, император осторожно шагнул, придвинулся к нему ухом и чутко прислушался – долетел знакомый уверенный голос Чжоу Дуня: – И так, Ван Ши Нан, прошу тебя повторить всё, что я сказал. Голос Ван Ши Нана бойко ответил: – Когда буду пить пробный глоток, наливаю левой рукой, когда даю пить императору, наливаю правой...
В маленькой кухне для прислуги, куда спускалась вытяжная труба и низко свисала широким круглым концом, сидели за столом несколько человек: Чжоу Дунь, Ван Ши Нан и три серьёзных Мандаринов. На столе стоял пузатый заварной чайник, пиала, чашка и лежала бамбуковая плошка, наполненная солью. Ван Ши Нан продолжал: – Когда даю пить императору, наливаю правой рукой. Три моих пальца – мизинец, безымянный и средний – с самого начала чаепитья держат в ладони порошок. Протянув руку к чайнику, легко отрываю пальцы от ладони, и струйка порошка мгновенно стекает на дно императорской чашки, куда сразу наливаю чай. – Теоретически верно, – похвалил Чжоу Дунь. – Но ты забыл одну деталь. Когда левой рукой налил себе пробный глоток, обратно ставишь чайник впереди чашки императора и ближе к ней, это немного скроет движенье пальцев. Смотри, вот здесь – его чашка, а здесь – чайник. – Я понял, Главный Министр. – Очень важно н е з а м е т н о дрогнуть тремя пальцами и дать свободу порошку, надо сделать всё так искусно, чтобы сам Шанхайский цирк – будь он завтра на чаепитии – смог бы позавидовать этому фокусу. Теперь покажи нам, как практически работает правая рука. Возьми щепотку соли и зажми тремя пальцами. Ван Ши Нан взял соль, зажал пальцами в ладони и на глазах у всех превратил теорию в практику, потянувшись рукой к чайнику и наполнив чашку водой. Чжоу Дунь тут же цапнул чашку и быстро показал трём серьёзным Мандаринам – там благополучно растворялись на дне кристаллики соли. – Кто – нибудь заметил огрехи? – спросил он. Мандарины отрицательно покрутили головами, а один из них – самый скуластый – восторженно ответил: – Хорошо сработано! Я очень сильно напряг зрение, но совсем не увидел, как соль упала в чашку! Молодец, способный человек! Второй Мандарин – щекастый и красный – сказал: – Позвольте вопрос. Вам не кажется, что император может запросто заметить игру левой и правой руки? Себе слуга налил левой, а ему налил правой. Почему? Чжоу Дунь хмыкнул и объяснил: – Поверьте мне, во время чаепитья император заботится только об одном: как быстрей наполнить своё толстое брюхо целебным напитком из утренней росы, и ему всё равно – нальёт Ван Ши Нан левой рукой или правой: ногой...
Император, стоя у трубы, так резко отдёрнул ухо, будто в него вонзилось остриё иголки. – Какой же подлец... – прошептал он, посмотрев на Май Цзе. Она испугалась, поднеся палец к своим губам, и призвала к тишине. Император покорно кивнул и с большим интересом снова прилип к трубе. – Тебе, Ван Ши Нан, – долетел голос Чжоу Дуня, – совсем не надо забивать голову: заметит император или нет. Как только твои мысли шевельнутся в эту сторону, правая рука немедленно дрогнет, порошок упадёт не в чашку, а на стол, и на следующий день все сидящие здесь окажутся во Дворе Пыток. – Зачем же так грубо, Чжоу Дунь?! – раздался голос третьего Мандарина...
Этим третьим был прыщавый и самый худой Дворцовый Мандарин, он сидел на кухне рядом с Чжоу Дунем и действительно весь содрогнулся, повернувшись к нему: – Зачем же так грубо, Чжоу Дунь?! Чжоу Дунь объяснил: – Это – не грубость, а жестокая реальность, и Ван Ши Нан должен понять, как мы все зависим от него. Только безукоризненная точность твоей завтрашней работы сделает, прежде всего, самого тебя Главным Министром императора: то есть, моим Министром...
Стоящий у трубы император пошатнулся, чудом удержался на дрогнувших ногах, прикрыл на секунду глаза и стиснул зубы. Подоспевшая наложница хотела подставить ему плечо, но он мягко отстранил Май Цзе и опять прильнул ухом к трубе. – . .. то есть, моим Министром, – продолжал уверенный голос Чжоу Дуня. – Мандарина Чан Буй, как всем известно, сделает военным министром. Мандарина Хуан Ми... – Я знаю, кем меня сделает Ван Ши Нан в случае его завтрашней удачи: стоит ли повторять?. . – раздражённо оборвал чей – то голос... 1696 2 19990 +6 [15] Следующая часть Оцените этот рассказ: 90Оставьте свой комментарийЗарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Усков Сергей Иванович |
Все комментарии +28
Форум +4
|
Проститутки Иркутска Эротические рассказы |
© 1997 - 2024 bestweapon.net
|