После того как Атея решила покинуть Фалькат, они послали слуг позвать вождей кланов. Вернувшись в зал, Робан занял свое место на Троне Крови. Он наблюдал за противоборствующими силами: около пятидесяти вождей кланов Норгара, среди которых были Огнар и Джорак, стояли напротив его младшей сестры с Яне рядом. Остальные друзья расположились позади них.

— Я позвала вас, чтобы сообщить о некоторых решениях, которые я приняла, - сказала Атея собравшимся вождям.

— Ты имеешь в виду решения, вождь, которые принял твой брат, - сердито перебил один из мужчин.

— В моих словах не было скрытого смысла, и для вас это не имеет значения. Мы воспользуемся одним из кораблей Огнара, чтобы покинуть Фалькат сегодня вечером и отплыть в Готу. Командовать флотом будет Огнар, но цель изменилась. Мы в состоянии войны с Мантакином и его союзниками. Как только сбор флота будет завершен, вы отплывете в Вернию и объедините силы с галланцами и Нотабиром. Джорак будет править Фалькатом в наше отсутствие, - невозмутимо заявила Атея.

— Огнар слишком молод и неопытен, чтобы возглавить наш флот, а Джорак даже не вождь клана. Он не может править вместо твоего брата, - возмутился вождь.

— Джорак взял на воспитание супругу и дочерей Кайаса, поэтому будет справедливо, если он получит все имущество и владения Кайаса. Поскольку у него нет детей, его наследником станет Воган, сын Кайаса. Таким образом, Джорак становится вождем клана.

— Огнар прекрасно справился с плаванием между Вернией и Фалькатом, и это все, что нужно. Как только вы окажетесь в Вернии, ваш вождь возглавит объединенные силы против Мантакина, но, возможно, вы считаете его слишком молодым и неопытным. В таком случае вступите в Круг Вызова и сообщите своему вождю о своих возражениях.

— Ты, похоже, считаешь, что это дискуссия, но позволь заверить тебя, что это не так. - Голос Атеи был холоден и безэмоционален, но глаза ее опасно светились.

Вождь наблюдал за молчаливой фигурой, сидящей на Троне Крови. Он вглядывался в его лицо, но не мог разглядеть его отчетливо. Издалека казалось, что свет от мерцающих факелов не попадает ему в глаза и оставляет лицо в тени.

Вождь поклонился и бесшумно отошел к остальным. Нет, он не станет бросать вызов своему вождю.

Три недели спустя в зал королевского дворца Параса вошел явно взволнованный солдат. Он искал свою королеву и наконец нашел ее.

— Норгарский корабль приближается к гавани, моя королева. Один-единственный корабль, и на нем развевается кроваво-красный флаг, - доложил он, затаив дыхание.

Лиандрис на мгновение задумалась, прежде чем ответить.

— Ну, раз новый вождь не из Норгара, возможно, он не так нецивилизован, как остальные грубияны. Возможно, он прислал посредника для переговоров, прежде чем решиться на набег на Парас, - размышляла она. - Пусть корабль встанет на якорь и ведет свою партию к тронному залу.

Через час в тронный зал вошел другой, не менее взволнованный солдат.

— На борту корабля находился молодой человек, выдававший себя за вождя Норгара. Он сказал, что он Робан, сын Магона, бывшего вождя Норгара. Его и свиту из женщин и девушек ведут во дворец, как вы приказали. Они прибудут в течение часа, моя королева.

Лиандрис уставилась на мужчину, и спокойное выражение ее лица изменилось. Дженайя оказалась рядом с ней, успокаивающе положила руку на плечо Лиандрис и прошептала.

— Сохраняй спокойствие, Лиандрис. Не позволяй своему гневу вырваться наружу. Позволь нам понаблюдать за этой вечеринкой, прежде чем ты поговоришь с ними. Это даст тебе время успокоиться, и мы получим первое впечатление о том, с кем нам придется иметь дело.

Королева бросила взгляд на подругу, но коротко кивнула и последовала за Дженаей. Они поднялись в потайную комнату, откуда можно было наблюдать за тронным залом, никого не замечая. Им не пришлось долго ждать, прежде чем большие двойные двери в тронный зал распахнулись. Двадцать солдат королевской гвардии Готы провели Робана и женщин в центр пустого зала.

— Посмотри на них, этот рогатый мальчишка окружил себя личным гаремом, и большинство из них – совсем маленькие девочки! - В смехе Леандрис слышалось осуждение.

Предложение посмотреть не понадобилось: Дженайя и так пристально наблюдала за группой.

— Леандрис, ты – королева Готы, но ты также и моя лучшая подруга. Хоть раз в жизни, пожалуйста, послушай меня. Ты не просто так назначила меня владычицей своего гарема, и теперь я прошу тебя вспомнить об этой причине. У меня врожденный талант: я многое вижу, просто глядя на людей. Ты видела глаза Робана? Он уже не тот перегретый мальчик, который сбежал из Готы год назад. Они находятся в самом сердце враждебной страны и окружены солдатами, но смотри на них, на всех. Взгляни на высокую белокурую красавицу рядом с Робаном. Она даже не смотрит на солдат, они для нее ничего не значат. Маленькая белобрысая девушка нетерпелива и сердита, но в ней нет страха. Даже маленькая девочка просто с любопытством смотрит вокруг своими острыми, умными глазами.

— Я также понимаю тебя, Леандрис. С тех пор как Робан сбежал из Готы, ты становишься все более и более угрюмой. Сначала это был просто гнев из-за того, что случилось в тот день, но потом все изменилось. Ты изменилась, Леандрис! Что-то не дает тебе покоя, и это что-то связано с Робаном. Я не знаю, что происходит у тебя в голове, но вот что я точно знаю: если ты пойдешь туда, полагая, что имеешь дело с озабоченным мальчишкой и глупыми девчонками-подростками, все, чего ты хочешь добиться, будет обречено на провал, - умоляюще сказала Дженайя подруге.

— Твоя вера в мистическое начинает меня раздражать, Дженайя. Всего несколько месяцев назад мальчишка сбежал из Готы, поджав хвост, потому что знал, что сделал то, чего не должен был делать. А теперь он вернулся с толпой красивых девушек. По какой еще причине, кроме их красоты, он должен был их собирать, но ты думаешь, что он изменился. Ради всего святого, некоторые из них даже не носят одежды. Может, он и вправду теперь вождь Норгара, но кто знает, может, это не так, и он пришел сюда, чтобы еще раз спрятаться. Даже если они сейчас не испытывают страха, я – королева Готы, это моя страна, мой дворец и мои солдаты, какая у меня причина бояться их? Хватит болтать ерунду, мы спустимся и поговорим с ним. Посмотрим, чего он хочет, а потом ты и Робан узнаете, чего хочу я, - окончательно приказала Леандрис.

Дверь за троном открылась, и в зал вошла королева Гота, за которой следовала группа людей. Леандрис прошла прямо к своему трону, не обращая внимания на их группу, пока не села на свой трон. Затем она жестом подозвала одного из своих последователей, и тот подошел к группе.

— Королева разрешает аудиенцию, следуйте за мной, - торжественно сказал им ее слуга.

Они сделали, как было велено, и последовали за ним к трону.

— Я видела это своими глазами, но до сих пор не могу поверить, что Яне осталась спокойной и тихой, - прошептала Рабина Дениссе по пути к трону.

— Удивительно, но можно быть уверенной, что она не сможет долго оставаться спокойной, как и Атея. Я уже вижу, как из ее ушей идет пар, - так же шепотом ответила Денисса.

Когда их группа достигла помоста, слуга остановил их, и королева обратилась к ним со своего возвышения.

— Вам очевидно, что я – Леандрис, королева Готы. С другой стороны, я не знаю никого из вас, кроме Робана, и даже его нынешний статус неизвестен и сомнителен. Необходимо представить вас друг другу; позвольте мне узнать, кто мои гости.

Без чьей-либо просьбы или приказа Патесса и Нигулла вышли вперед, взяв на себя эту задачу. Пока Патесса говорила, Нигулла почтительно жестикулировала на тех, кого Патесса представляла королеве.

— Я – Патесса, а это Нигулла, мы – жрицы Кейргонны, богини похоти, известной тебе как Ипохона. Мы служим принцессе Яне из Эриланса, дочери Ипохоны. Наша госпожа – рабыня вождя норгов Робана Магона, сына бога войны. Он со своей сестрой Атеей, верховной покровительницей кланов Галлан с северной территории Вернии и Матассая из Амазонии. Первая справа от нее – Хассика, первая дочь и предводительница амазонок. Менджа – Мечтательница амазонок, титул, сравнимый со званием жрицы. Следующая – Рабина, дочь бывшей предводительницы амазонок. Инерка – сестра Гилин Канбьерра, матриарха Клана Канбьерра. Денисса – спутница и верная подруга детства Атеи Магон, - закончила Патесса.

— Что ж, это было самое удивительное представление, которое я когда-либо слышала от обнаженной жрицы, - сухо заметила Леандрис.

Комментарий королевы заставил ее советников разразиться хохотом; смеялись все, кроме Дженайи, и никто из группы, перед которой они стояли.

— Я так и знала! - поспешно прошептала Денисса, услышав, что Яне начала говорить.

— Она довольно красива, но ее глупость ужасно раздражает, - заявила Яне, невозмутимо наблюдая за королевой.

Следующей заговорила Атея, прервав ошеломленную тишину, которую вызвало неприкрытое оскорбление королевы со стороны Яне.

— Она не глупа, просто не умеет оценивать текущую ситуацию. Ты слышала, что она не уверена в статусе Робана, очевидно, у нее не было времени получить необходимую информацию, - предположила она так же спокойно, как и Яне.

— Если у нее нет этой информации, тем более нужно действовать осторожно, а действовать так, как будто она ее получила, - это явный признак глупости, - возразила Яне, не обращая внимания на взгляды, которыми ее наградили за это замечание.

— Вы оскорбляете меня в моем дворце, в окружении моих солдат, но говорите, что это я не могу оценить ситуацию? - спросила Лиандрис, едва сдерживая ярость.

— Не стоит продолжать эту мысль, Леандрис; это было бы гораздо большей ошибкой. Мы женщины и даже в бою способны видеть оттенки серого. У моего брата в такие моменты взгляд становится черно-белым: либо ты друг, либо ты мертв. Я знаю, что тебе не понять, поэтому позволь мне рассказать тебе другие факты.

— Тебе известно, что Ургон стал вождем Норгара. Наверняка тебе также известно, что он планировал набег на Парас. Скажу проще: Ургон мертв, его убил Робан, и теперь он – вождь Норгара. Флот Норгара все еще собирается в Фалькате, но уже не для набегов на твою страну. Это значит, что ты только что угрожала человеку, который стоит между тобой и пятьюдесятью тысячами воинов Норгара. Это ты должна понять, - бесстрастно объяснила Атея.

— Если все это правда и вы не собираетесь совершать набег на Готу, то почему вы здесь? - спросила Леандрис, все еще злясь.

— Ты и этого не поймешь; мы здесь, чтобы забрать то, что принадлежит нам. В твоем гареме есть две женщины, Чалисса и Мейра, и они принадлежат нам, - провозгласила Атея.

Впервые с начала спора на лице Атеи проступили эмоции, а в глазах появился огонь.

— Они принадлежат нам, - повторила Лиандрис, сделав ударение на последнем слове. Она с любопытством посмотрела на Атею, и на ее лице появилась легкая улыбка, прежде чем она продолжила.

— Я помню, что твой брат был таким собственником, а ты, похоже, еще больше. Похоже, это семейная черта. Ты никогда не видела женщин, о которых говоришь, но утверждаешь, что они принадлежат тебе. Некоторое время они трахались с твоим братом, но только потому, что я им приказала. Если бы все, кого они трахали по приказу, пришли сюда, чтобы потребовать их, мне пришлось бы разрезать их на мелкие кусочки, чтобы удовлетворить все требования.

Леандрис сделала паузу, чтобы весело рассмеяться, и ее советники послушно присоединились к ее смеху. А вот Дженайя не рассмеялась: она выглядела настолько далекой от веселья, насколько это вообще возможно.

— Я скажу тебе, что мы будем делать. Уверена, твой брат рассказывал тебе, какая я щедрая хозяйка. Сегодня вечером мы отпразднуем восхождение твоего брата на пост вождя Норгара, а вместе с ним и конец угрозы для моей страны. Разумеется, вы будете моими почетными гостями. Я думаю, что более неофициальная обстановка лучше подойдет для дальнейшего обсуждения ваших пожеланий. Мейра и Чалисса присоединятся к нам, и у тебя будет возможность познакомиться с женщинами, которых ты считаешь своими.

— Увидимся вечером, а до тех пор желаю вам приятного дня; мои слуги покажут вам комнаты, где вы все сможете разместиться, - отмахнулась от них Леандрис.

— Робан за все время не проронил ни слова. - Заметила Инерка, когда они выходили.

— Это игра Атеи, как только Робан заговорит, все игры закончатся, - сухо заметила Рабина.

Леандрис подождала, пока остальные советники уйдут, и обратилась к Дженайе.

— Отчасти ты была права: некоторые из этих девушек были удивительно наглыми и высокомерными для столь юной особы. Ты слышала, как эта мнимая рабыня разговаривала со мной? Она открыто оскорбила меня в моем доме и на глазах у всех! Ей придется за это заплатить, но в целом все было не так плохо, как ты предполагала. Робан не проронил ни слова, он все еще помнит, кто здесь королева, - подвела итог встречи Леандрис.

— Я наблюдала за остальными, пока ты спорила с Атеей и Яне. У той, которую тебе представили как Дениссу, самые добрые глаза, какие я когда-либо видела. Я видела в них сострадание, когда она смотрела на тебя. Так было до твоего последнего замечания о Чалиссе и Мейре, а потом оно угасло, - грустно сказала ей Дженайя.

— О каком сострадании ко мне ты говоришь? Почему я должна хотеть ее сострадания? Ты сошла с ума, ты смешна, Дженайя, - проворчала королева.

— Ты никогда никого не слушала, Леандрис, и сегодня не послушала. Сестра Робана, Атея, я видела ее глаза и то, как она смотрела на тебя, когда сказала, что Мейра и Чалисса принадлежат им. Она никогда не говорила, что это единственные, кого они пришли требовать.

— Хватит болтать ерунду, Дженайя, я твоя королева, и ты будешь присутствовать на празднике сегодня вечером; там ты увидишь, кто правит этим королевством! - приказала Леандрис.

— Да, моя королева, я обязательно приду, - ответила Дженайя, печаль не покидала ее голос.

Поначалу они не были похожи на группу молодых людей, направляющихся на праздник, а скорее на солдат, идущих на битву. Но все постепенно изменилось, когда слуга повел их по просторным коридорам прекрасного дворца. Волнение и восторг Менджи были заразительны; прыгая и болтая без умолку, она медленно, но верно утомляла их.

— Это будет моя первая настоящая взрослая вечеринка! Робан сказал, что музыку будут играть настоящие музыканты и, возможно, даже танцоры. Слуги будут разносить подносы с едой, и ты сможешь брать столько, сколько захочешь. Я буду есть и пробовать все подряд, пока не перестану ходить. Брату придется нести меня обратно в наши комнаты, - рассказывала Менджа Инерке, и та не могла не улыбнуться, видя радость на лице девочки.

— Мне немного грустно, что Боско не разрешили пойти с нами, но я обещала купить для него угощения на пробу, и у меня есть пустая сумка; как ты думаешь, кто-нибудь будет против?

— Думаю, никто не сможет тебе отказать, - усмехнулась Инерка.

— Хорошо! Я всегда внимательно слежу за Атеей, когда она хочет что-то получить от Робана. У меня не так хорошо получается делать то, что она умеет с ресницами, но я могу сделать свои глаза почти такими же огромными, как у нее, когда смотрю на него, и могу надуться, как она! А голос у меня даже лучше, чем у нее, - с гордостью заявила Менджа.

— Ш-ш-ш, ты должна держать эти вещи в секрете, иначе они больше не будут работать, - предупредила ее Инерка, усмехаясь.

— Не позволяй ей напугать тебя, Менджа. Хотя все знают, что мы делаем и почему, эти штуки всегда будут работать. Мужчины беспомощны, это магия, - сказала ей Денисса, смеясь.

— И кто теперь оказывает дурное влияние? - ворчливо спросил Робан, но в ответ на свой вопрос получил лишь хихиканье.

Наконец они добрались до места назначения – портала, ведущего в большой открытый атриум. Здесь собралось более сотни человек. Играли музыканты, а с одной стороны зала возвышалась сцена, на которой танцовщицы развлекали публику. Слуги несли подносы с экзотическими блюдами или графины с вином и другими напитками. Все было так, как Менджа и рассчитывала.

Как только они вошли, прозвенел колокольчик, и все звуки мгновенно смолкли.

— А вот и они, наши почетные гости: новый вождь Норгара Робан Магон со своей свитой прекрасных благородных женщин. Список их титулов был слишком длинным, чтобы я смогла его запомнить, а я не так хороша в представлении, как жрицы Ипохоны. Вам придется спросить обо всем у двух обнаженных дам. Тем не менее, я хочу от всей души поприветствовать моих гостей! - Королева Леандрис ликовала, а ее зрители аплодировали Робану и всем, кто его окружал, пока их вели через зал.

Когда они наконец дошли до королевы, глаза Менджи стали еще больше, а улыбка – еще шире.

— По крайней мере, моей самой юной гостье понравился прием, - с усмешкой заметила Леандрис, глядя на Менджу, и получила ее восторженный кивок в подтверждение.

— Конечно, я надеюсь, что вы все получите удовольствие от этого праздника. Оглянитесь вокруг, и что бы вы ни увидели и ни захотели, берите это; кого бы вы ни увидели и ни захотели, берите их. Я – ваша хозяйка, а это – мое королевство, - улыбаясь, сказала им Леандрис.

Менджа исчезла, как выстрел, но никто из остальных не последовал за ней.

— Ты говорила нам, что Мейра и Чалисса тоже будут здесь, где же они? - спросила Атея, пристально глядя на королеву.

— Я ведь это говорила, не так ли? Дай подумать... О, я вспомнила; я приказала им сопровождать некоторых гостей сегодня вечером. Они должны быть где-то поблизости, а может, уже ушли в свои покои. Эти купцы из Кордана не могут насытиться тем, что им предлагают бесплатно, - ответила Леандрис, пожимая плечами.

На мгновение наступила гробовая тишина, когда Леандрис и Атея уставились друг на друга, но прежде чем кто-то еще успел что-то сделать или сказать, Рабина яростно закричала на королеву.

— Богиня, в тебя вселился призрак моей мертвой матери? Даже слепой видит, что ты чего-то хочешь, но что бы это ни было, ты никогда не получишь это силой или угрозами. Неужели ты слишком глупа, чтобы понять, что они никогда не склонятся перед тобой? - По лицу Рабины текли слезы, когда она кричала на королеву.

Денисса и Инерка мгновенно оказались рядом с ней, обнимая и утешая плачущую девушку, но именно нежный голос Дженайи ответил на вопрос Рабины.

— Это не глупость, она просто не может сдержаться. Королева и доминанта, Леандрис закостенела в своих привычках. Ей нужно контролировать, и чтобы достичь этого контроля, ее партнерша должна подчиниться ее воле. - Затем Дженайя повернулась к Леандрис. - Прости, моя королева, я не могу больше служить тебе, но я все еще твой друг и должна попытаться спасти тебя, даже от самой себя.

Наконец она посмотрела на Атею. - Мейра и Чалисса знают, что Робан здесь, и нервничают, как породистые лошади перед скачками, но в остальном они в целости и сохранности в своих покоях. Леандрис запретила им покидать свои покои, но никому не позволено их трогать.

— Я хочу ее! - внезапно сказала Йена Робану. - Ты хочешь этих двух женщин, твоя сестра хочет королеву, а я хочу ее!

— Ты моя рабыня, и мне решать, чего ты хочешь. Более того, по крайней мере, это должно было быть «Я хочу ее, господин». Так что единственное, что я вижу на твоем пути, - это еще одна порка, - спокойно ответил Робан.

Глаза Яне широко распахнулись в ответ, по телу пробежала дрожь:

— Да, господин, я сожалею и буду ждать наказания.

Леандрис молча слушала все, что говорилось вокруг, но теперь она взорвалась.

— Неужели все сошли с ума? Хватит этого фарса, Дженайя, ты немедленно отправишься в свою комнату. Позже, похоже, нам придется обсудить вопросы верности и, возможно, найти для тебя новое занятие, но ты не покинешь мою службу, никогда.

— Что касается вас, мои почетные гости, то я устала от вашей наглости, игры окончены. Вы пришли ко мне с претензиями на то, что принадлежит мне и должно быть вашим. Я могу отдать их вам, но вы ничего не получите, если я не получу то, что хочу.

— Гота, мое королевство, нуждается в наследнике; я хочу ребенка. По многим причинам, некоторым личным, некоторым политическим, я решила, что лучший выбор для рождения моего ребенка – это ты, Робан Магон. Используй этот праздник, чтобы обдумать ответ на мою просьбу. От твоего ответа зависит не только будущее Чалиссы и Мейры, но и твое собственное благополучие. Это моя страна, и моя воля – закон. Я буду ждать ответа в полночь, а до тех пор наслаждайтесь праздником, в конце концов, он в вашу честь. - Закончив свое выступление, Леандрис повернулась и ушла.

— Никогда бы не подумала, что она этого хочет. - Дженайя недоверчиво покачала головой и тоже ушла.

Никто из них не успел ничего сказать, как через мгновение вернулась Менджа, что-то пережевывая. - Ты опять дразнил милую королеву? Она выглядела рассерженной, - спросила она так строго, как только могла, с набитым едой ртом.

Не обращая внимания на Менджу, Хассика повернулась к Атее. - Думаю, это застало тебя врасплох. Что теперь, Матассая? - спросила она, ухмыляясь.

— Не думаю, что она знала о нашем приезде до того, как мы прибыли сюда. Она не могла знать, где Робан, спустя год с лишним после того, как он покинул Готу. Когда она приняла такое решение? Мне не кажется, что оно было принято внезапно, - рассеянно ответила Атея, размышляя про себя.

— Это неплохая идея. Ребенок Робана станет подарком для Готы. Больше никаких набегов, Норгар даже будет защищать Готу, а у нас появится новый союзник против мантакинцев. Хотя я считаю, что главные причины Леандрис, как она выразилась, носят более личный характер, - добавила Яне.

— С политической точки зрения это, возможно, хорошая идея, но это неважно. Даже если он больше не обязан соблюдать Закон Крови, мы не можем рисковать тем, что Робан родит ребенка. Это может быть сын, и как только это случится, наша благочестивая семья направит все свои силы на то, чтобы убить Робана, - ответила Атея, отбросив эту мысль.

— Ты говоришь так, будто не возражала бы против того, чтобы он зачал ей ребенка, если бы это была девочка, - смущенно заметила Денисса.

— Ты права, я бы не возражала. Рано или поздно мы все родим ему детей. Теперь, когда этот дурацкий закон не действует, я, конечно, хочу, чтобы у всех нас было как можно больше детей, - сказала Атея, улыбаясь в ответ.

Все головы мгновенно повернулись к Атее, на лицах ее друзей появилось недоверчивое выражение, и только Яне и Робан не выглядели удивленными.

— Вы действительно безнадежны, не так ли? Иногда кто-то из вас проявляет удивительную проницательность, но в основном вы абсолютно не разбираетесь в эмоциях и движущих силах, которые вас окружают. Почему вы так удивляетесь? Это Атея, а не только Хаос, и она хочет привязать вас к себе как можно крепче. С одной стороны, это ее собственничество, а с другой – необходимость защищать брата. А теперь подумайте еще раз, и, возможно, ее желание, чтобы вы расцвели в материнстве, покажется вам не таким уж удивительным, - объяснила Яне, смеясь над их ошеломленными лицами.

— Теперь ты точно заслужила еще одну порку! - усмехнулся Робан, глядя на Яне.

— Она не шутила? Замечательно; и какое облегчение: моя семья была бы опустошена, если бы я не могла иметь детей. Я все думала, как бы пронести ребенка так, чтобы Атея не заметила. Какая пустая трата времени в этом случае! - Инерка вспыхнула, лучезарно улыбаясь.

— Не так быстро, подлая сучка. Ты меня слышала, мы не можем пока рисковать. Сын может стать смертным приговором для Робана, - Атея попыталась сдержать явный энтузиазм Инерки.

— Ребенок королевы будет девочкой, - рассеянно заметила Менджа, продолжая жевать и рыться в сумке, с удовольствием рассматривая свою добычу.

— Менджа, я знаю, что не могу тебе этого объяснить – возможно, потому, что и сама не знаю, как это возможно, - но только амазонки могут предсказать, что у них будет ребенок-девочка, - мягко ответила Денисса.

— Ты имеешь в виду амазонок, которые не позволяют некоторым варварам регулярно их насиловать, - ухмыляясь, прокомментировала Рабина.

— Я знаю, что у других женщин может быть ребенок-мужчина, то есть мальчик, но у королевы будет девочка, - решительно заявила Менджа, посасывая фрукт, похожий на смесь банана и рыбы-звезды.

— Не знаю, почему я спрашиваю, наверное, рефлекс, но откуда ты это знаешь, Менджа? - нехотя спросила Денисса.

Менджа изобразила на лице обезоруживающую улыбку и пожала плечами:

— Я знаю.

— Ну, ты же слышала ее. Думаю, можно сказать, что мы знали о проблеме, но в процессе поиска решения поняли, что проблемы, о которой мы думали, не существует. Спасибо, Менджа, - подытожила Яне, ухмыляясь Мендже.

— Очень смешно, Яне. Робан, не мог бы ты начать ее наказание как можно скорее? Вообще-то, мне все равно. Я не буду ждать, сколько лет понадобится для решения этой проблемы, потому что даже не знаю, есть ли решение. Есть по крайней мере пятидесятипроцентная вероятность, что Менджа права. Давайте рискнем, - сказала Атея, пожав плечами, как Менджа мгновение назад.

— Не могу поверить: помимо того, что сын может быть опасен для Робана, я никогда не думала, что ты просто смиришься с угрозами Леандрис и уступишь ее требованиям, - сказала Денисса, снова приняв недоверчивый вид.

Менджа снова зарылась с головой в сумку, но все остальные повернулись к Дениссе и посмотрели на нее так, словно у нее изо лба выросла нога.

— Ооо, кажется, я неправильно поняла. Простите, не обращайте внимания, - извинилась она.

— Все решено. Похоже, скоро у тебя родится старший брат, - сказала Атея, улыбаясь Робану.

До полуночи оставалось еще два часа, поэтому они ели, пили, разговаривали и смеялись, но напряжение было ощутимым, и даже большинство других гостей чувствовали его. Предвкушение следующего столкновения между Леандрис и Атеей неуклонно росло, и чем ближе к полуночи, тем тише становилось в зале. Когда королева наконец вернулась в сопровождении нескольких вельмож и покорно смотрящей на нее Дженайи, в зале все еще слышалось лишь несколько музыкантов. Сладко улыбаясь, Леандрис обратилась к Атее.

— Правильно ли я понимаю, что именно тебя я должна просить о решении? Я даже не удивлена, что Робан, вождь Норгара, следует примеру своей младшей сестры. Хотя его язык восхитительно проворен, он никогда не отличался красноречием.

— Твои предположения верны, и какими бы ошибочными ни были твои доводы, они не изменят ни нашего решения, ни будущего, ни твоего, ни нашего, поэтому я не стану тратить время на их исправление.

— Ты получишь то, что хочешь, Леандрис, а мы возьмем то, что нам принадлежит, - Атея не улыбалась, отвечая королеве.

— У тебя такое красивое лицо, и нет никаких причин для жестких линий, которые нарушают его красоту. Разве твой брат не говорил тебе, что подчиняться моим желаниям не так уж и плохо? Эта ночь станет радостной и приятной для всех нас, а не только для меня, - мягко сказала ей Леандрис.

— Ты права, Леандрис, мы увидим новые грани радости и удовольствия, и ты этого заслуживаешь, - ответила Атея и улыбнулась.

Леандрис смотрела на ее улыбающееся лицо и, глядя в сияющие бледно-голубые глаза Атеи, почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок. Впервые в голову Леандрис закралось что-то похожее на сомнение. Королева стряхнула эти нежелательные ощущения и выпрямилась.

— Прежде чем мы продолжим, я хочу прояснить несколько моментов. Робан, возможно, уже говорил тебе об этом: я очень четко определяю, что мне нравится и что не нравится. Твой брат показал мне способ избежать одной мерзкой неприятности, которая до сих пор препятствовала исполнению моего желания стать матерью. Я не просила его об этом и до сих пор немного злюсь на него за то, что он так поступил, но не будем зацикливаться на прошлом. Сегодня я хочу, чтобы он повторил то, что сделал в тот день, и подарил мне ребенка и наследника, которого я хочу для себя и своего королевства, - с царственной уверенностью произнесла Леандрис.

— Ты так многословно говоришь о том, что хочешь, чтобы он оплодотворил тебя, не проникая в твою королевскую пизду. Да, мой брат рассказал мне обо всех играх, в которые ты любишь играть. Некоторые из них показались мне очень забавными, и поскольку я уверена, что ты не захочешь, чтобы это превратилось в довольно скучное действо, нам стоит сыграть в них еще раз. Я даже уверена, что мы сможем их улучшить. -: Улыбка Атеи стала довольно хищной, пока она разговаривала с Леандрис.

Заметив перемену в поведении Атеи, она зародила новую волну сомнений, и королева вдруг начала чувствовать себя неуверенно.

— Что бы ты ни задумала, никому из вас не позволено причинить мне вред! Дженайя и члены моего гарема будут постоянно находиться рядом с нами. Они присматривают за мной, а моя охрана будет стоять за дверью, - нервно сказала Лиандрис и сделала шаг назад от Атеи.

Однако расстояние между ними осталось прежним, и Атея в ответ сделала шаг вперед.

— Ты теперь наша семья, зачем нам причинять тебе боль? Чтобы облегчить твои ненужные заботы, все мы пообещаем не причинять тебе вреда, а ты знаешь, что Робан никогда не нарушает данного им обещания, - сказала Атея, ее голос стал мягким и успокаивающим.

Леандрис перевела взгляд с Атеи на Робана. Его лицо, как маска, не выдавало никаких эмоций. Короткий кивок – все, что заметил ее вопросительный взгляд, и это было все, что она получила; обещание было дано и понято.

— Что случилось с его глазами? - спросила Леандрис, снова обращаясь к Атее.

— Это довольно долгая и сложная история; скажем лишь, что он по-новому смотрит на мир, и его глаза отражают эти перемены.

— Я доверюсь тебе, но не заставляй меня жалеть об этом. Если это случится, вы тоже об этом пожалеете, - предупредила Лиандрис.

— Мы следуем твоим требованиям и желаниям, Леандрис. Я никогда не обещала и не могу обещать, что ты не пожалеешь о них, - сказала Атея, снова улыбаясь.

— Меня не интересуют твои размышления и философия, просто придерживайся нашей сделки и выполняй свое обещание. А теперь следуйте за мной. Все вы приглашены, но эта девочка, кажется, слишком юна для следующей части праздника, - ответила Леандрис, вернув себе самообладание.

Менджа, лицо которой было смазанным, но красочным, казалось, послушалась и выскочила перед Леандрис.

— Я знаю, мне всегда нужно уходить, но иногда они были слишком заняты и забывали обо мне. Я смотрела и думала, что это забавно, но когда я вырасту, думаю, мне это тоже понравится. Ты должна назвать свою малышку Китой, это значит «подарок». - Сказав это, она снова радостно убежала.

Войдя в огромную комнату, Атея первым делом обратила внимание на двух молодых женщин, стоявших в ее центре. Они стояли перед большой кроватью и были одеты в очень короткие белые туники, подолы которых едва доходили до бедер. По обе стороны от них стояли огромные мускулистые мужчины, одетые столь же скудно, а их руки свободно лежали на плечах. Женщины выглядели нервными и испуганными и смотрели прямо мимо нее на ту, что стояла позади Атеи. Эмоции, которые она почувствовала от брата, заставили ее немедленно отреагировать.

— Если ты не хочешь, чтобы зачатие твоего ребенка началось с кровавой бойни, советую тебе приказать своим головорезам отойти подальше от Чалиссы и Мейры, а лучше – совсем далеко, - сказала Атея Леандрис.

— Они не головорезы, они игрушки, члены моего гарема, как и Чалисса с Мейрой. Ты хочешь причинить им телесные повреждения? Не думаю, что тебе это понравится, - рассмеялась в ответ королева.

— Не сомневаюсь, что ты удивишься тому, что мне нравится, но сегодня мы должны быть легкими и приятными. Отошли мужчин, они нам не нужны, - ответила Атея.

Леандрис повернулась и посмотрела на остальных женщин из их группы.

— Ты уверена? В твоей группе еще семь женщин. Не могу поверить, что никому из них не понравится мужское общество. Кроме того, есть еще десять девушек из моего гарема, а Мейру и Чалиссу я даже не считала. Хотя мне самой это не нравится, я с удовольствием смотрю, как их трахают, - спросила Леандрис, выглядя искренне удивленной.

Теперь Атея наблюдала за своими подругами. Яне выглядела скучающей, а вот Хассика и Рабина ухмылялись, глядя на нее. Денисса, уже покрасневшая, смотрела на свои ноги, а Инерка изо всех сил старалась выглядеть невинной. Патесса и Нигулла вернули Атее напряженный взгляд с довольно озадаченным выражением лица.

— Ладно, они могут остаться, и мне все равно, что они будут делать с твоими девочками, но от моих они будут держаться подальше! - заявила Атея, опасно сверкнув глазами.

Леандрис посмотрела на нее и разразилась смехом.

— Я думала, что эти девушки – твои друзья, возможно, и любовницы, но не твоя собственность? - спросила Леандрис, ухмыляясь.

Робан обхватил Атею и приподнял ее, чтобы поцеловать в шею.

— Не дразни мою сестру, Атея просто присматривает за мной, она знает, что я не из тех, кто делится с другими. - Он добавил через плечо:

— Надеюсь, ты тоже будешь помнить об этом, Инерка.

— Эй, это несправедливо – выделять меня, я ничего не сделала! Я изменилась, честное слово, клянусь, - возмутилась Инерка, но не смогла скрыть ухмылку.

— Ты слышала, Зеза, она будет хорошей. Если нет, мы купим для нее ошейник и поводок и поручим Хассике следить за ней, - сказал Робан сестре.

— О! Теперь я надеюсь, что она будет плохо себя вести. - Хассика рассмеялась.

— Можете меня подвести, я знаю, что делать, - спокойно и решительно заявила Атея. - Леандрис, я уверена, что ты помнишь игры, в которые ты играла с моим братом. Ты скучала по ним? Сегодня ты сможешь снова поиграть, и то, что ты почувствуешь, будет еще лучше.

Короткая вспышка в глазах Леандрис была всем подтверждением, в котором нуждалась Атея.

— Пойдем со мной, и ты, маленькая бродяжка, тоже пойдешь с нами! - добавила Атея, повернувшись к Инерке.

Атея взяла их за руки и повела к кровати. Яне посмотрела на жриц и отдала короткий приказ:

— Помогите ей. - Когда все трое подошли к кровати, Патесса и Нигулла оказались по бокам от них и тут же принялись раздевать Леандрис и Инерку.

— Помнишь, какие чувства ты испытала, глядя в глаза моему брату, когда он трахал тебя в восхитительное молодое тело, извивающееся на тебе? - Атея хрипло прошептала на ухо Леандрис. Нежно покусывая мочку ее уха, она продолжила:

— Ты видела в его глазах желание, которое он испытывал к тебе! Ты почувствуешь это снова... и еще... гораздо больше.

Она мягко уложила королеву обратно на кровать и коротко кивнула Инерке. Широко улыбаясь, обнаженная рыжеволосая последовала за ними вниз и, начав с ног Леандрис, стала целовать и облизывать ноги королевы. Раздев Леандрис и Инерку, Патесса освободила Атею от тесной кожаной одежды, а Нигулла легла рядом с Леандрис. Поцеловав ее в плечо, она начала спускаться вниз, чтобы встретиться с Инеркой где-то посередине.

— Что это за запах? - спросила Леандрис между стонами удовольствия, в то время как Инерка и Нигулла продолжали ласкать ее тело.

Денисса наблюдала за ними и, услышав этот вопрос, улыбнулась. - Это запах твоей капитуляции, - прошептала она, слишком тихо, чтобы никто не услышал.

291   34518  73